Олег Попцов - Аншлаг в Кремле. Свободных президентских мест нет

Приехали, расположились, «вот ваша комната», — сказала дочь, и мы послушно стали распаковывать чемоданы. Дети, они же внуки, привычно орали, стараясь перекричать друг друга, прыгали, катались по полу, погружая нас в привычный ад системы раскрепощенного воспитания. В общем гвалте, который создавали дети, что-то с грохотом падало на пол. Раздавался визг вперемежку с плачем. Либо кто-то упал, либо ударился, а мать, даже не поворачивая головы в сторону оглушительного грохота, продолжала не спеша передвигаться по комнатам, время от времени роняя зычный окрик: «Алекс!! Наталья! Немедленно отдай Алексу мяч!» Двухлетний Алекс понимает, что мать на его стороне, издает восторженный вопль. И схватив не пойми откуда взявшийся отключенный микрофон, начинает им самозабвенно лупить по жестяной коробке из-под конфет. Грохот получается немыслимый. Мое смятение неподдельно. Я смотрю на эту звуковую какофонию и начинаю понимать, как поразительно обманчив образ спящих детей. Теперь я хорошо понимаю, умиление по этому поводу совсем неуместно. Однажды, не подозревая, что в соседней комнате спят дети, я громко заговорил. «Тише!» — бросилась на меня встревоженная мать. — «Ты с ума сошел! Они могут проснуться».

«Ну, проснутся, — опрометчиво отреагировал я. — Какое событие! Пройдет минута другая, снова заснут!»

Сожаление моей дочери выглядело неподдельным. Так сочувственно покачивают головой, глядя на умственно отсталых людей. Усмехнувшись, дочь добавила: «Если проснутся, я нам с вами не завидую. Мало не покажется!» И осторожно прикрывая за собой дверь комнаты, в которой восторжествовал, наконец, спасительный детский сон, стала спускаться по лестнице неслышными шагами, сохраняя на лице отрешенное выражение узницы, потерявшей интерес к пересчету дней, оставшихся до часа свободы.

Уважаемые дедушки и бабушки! Прислушайтесь к моим словам: в дни нечастых посещений своих детей на правах любящих родителей воздержитесь от каких-либо советов по поводу воспитания ваших внуков. У каждого своя дорога через ад.

Итак, Новый, 2004 год. Суета с подарками. Собрав весь этот разномастный набор с уточнениями, кому что: во-первых, внуки — мальчик и девочка; во-вторых, дочь; в-третьих, зять. Еще есть такая причудливость делать подарки друг другу. Уже в аэропорту я заметил, что со всеми этими негабаритными пакетами мы, скорее, напоминаем беженцев, которых незамедлительно откуда-то эвакуируют, нежели респектабельных пассажиров бизнес-класса. Но все позади, мы прилетели, нас встретили, поселили в уютном доме. Все-таки, как ни говорите, семья есть семья. А Новый год — семейный праздник. Интересно, а Борис Ельцин так же чувствовал себя в затяжные дни новогодних праздников?

Утром тридцать первого дочь уточнила, по привычке растягивая слова: «Па-а, это у нас в России Новый год — семейный праздник. А у католиков и протестантов (а поляки, па-а, католики) семейный праздник Рождество. А Новый год — праздник тусовочный. У нас, па-а, будут гости — двадцать человек». Уже не сопротивляясь и мгновенно оценив утрату семейного уюта, я спросил: «И дети будут тоже?»

— Ну, с детьми еще не все ясно. Три пары будут точно с детьми, а остальные под вопросом.

Нет-нет! Мы выжили, хотя это было не так просто.

Народ стал собираться где-то к девяти. Как сказала дочь, кто-то из пришедших дам хотел поговорить со мной о политике. Слава богу, этого не случилось не по причине моего нежелания — напротив, я уже со всем смирился. Все поляки, разумеется, говорили по-польски. Мы с моей женой, что тоже естественно, по-русски. А как иначе? Пересечений, как таковых, почти не наблюдалось. И вообще празднование Нового года было похоже, как если бы оно случилось в зарубежном аэропорту, где вылет самолета задержали по причине скверной погоды.

Разумеется, обаятельные. Бесспорно красивые. Вы когда-нибудь видели некрасивых, необаятельных детей в возрасте двух и четырех лет? Алекс, ему два года. Этакий белокурый принц с темными глазами и ямочками на щеках. Наташенька — дама с решительным характером, ей четыре года. Чуть какая обида, бежит к отцу. Здесь тоже без особых отклонений: мальчик тянется к матери, дочь — к отцу.

Наталька не по годам рослая. Порода такая. Отец высокий, мать тоже не из малорослых. Говорят, что в садике Наташка на голову выше сверстников.

Просыпаются между 6 и 7 часами утра. В течение получаса монолог самих с собой. Внучка уже самостоятельная, спит отдельно. Вылезает из своей кроватки и начинает бродить по этажу, поочередно открывая двери различных комнат. Нянина комната первая. Няня Валя открывает глаза. Все, подъем! Вахта началась.