Виктор Ротов - Ближе к истине

— Я должен успеть на матч, братцы. Ты что?.. — вызверился он на меня, заметив ухмылку. — Сегодня «Динамо» играет с «Торпедо». А там этот невозможный Стрельцов!..

Ладно. Едем. Перемигиваемся с Сеней. Он дал мне шепотом задание думать, как удержать Валеру, не пустить на матч.

— Спрячем туфли, — шепнул я.

— И ключ от комнаты, — дополнил Сеня.

Мы купили шашлыка не два, а целых три кило (благо, тогда он был по 2 руб. кг). Взяли дюжину пива. Как и обещали. Сеня вызвался готовить шашлыки. Я ему подмигнул, мол, тяни, не спеши. Он понял и стал тянуть резину. Он изощрялся: он перекладывал и перебирал мясо, обрезал плеву, чтоб мягче шашлык был. Потом ему иока — залось что в шашлыке мало лука, пошел по комнатам выпрашивать лук у ребят. Валера поглядывал на часы, нервничал, поторапливал:

— Ребята. Ну вы и развели!.. Нельзя ли увеличить обороты?

Мы «увеличивали» обороты, делали вид, что стараемся, а сами тянули резину. Наконец, Семен достал большую сковороду. Но к нашей радости она оказалась немытой. Пошел мыть и мыл полчаса. Валера два раза бегал к нему на кухню. Он еще не догадывался, что мы морочим ему голову.

Потом Сеня тщательно жарил шашлык на медленном огне. Валера то и дело бегал к нему на кухню, добавлял огонь. Он уйдет, а Сеня убавит огонь.

Наконец мы сели за стол. До начала матча оставалось меньше полутора часов. По всем, даже скромным, подсчетам, Валере едва хватит, чтоб добраться до Лужников, а потом добежать до стадиона. А на столе еще нераскрытые бутылки и непочатый шашлык. Но вот пиво пенится в стаканах, шашлык пышет ароматом, в тарелке салат из овощей. У Валеры глаза блестят настоящим голодом. Мы с Сеней перемигиваемся и почти торжествуем победу. От такого стола Валеру не оторвать. Да если прибавить к этому, что туфли его я выбросил в окно с третьего этажа. А дверь, тоже незаметно, Сеня запер и ключ положил в карман… Покамест Сеня произносит тост, Валера чуть штаны не протер, ерзая нетерпеливо.

Все, Валера на матч опоздал, наша взяла!

Но не тут‑то было. Валера, по — быстрому, обжигаясь и глотая не жеванным мясо, закусил шашлыком, глянул последний раз на часы и кинулся к двери, где стояли его туфли… Но их не было. А свои с Сеней мы предусмотрительно надели на сеГя. Дернул дверь — закрыта. Он сгрс б Сеню и повалил на кровать (ростом был поменьше Сени, но сильный). Навалился сверху и давай выворачивать карманы. Но Сеня извернулся и выкинул ключ в окно. Валера прыгнул на подоконник. И мы не успели ахнуть, как он исчез за окном. Третий этаж! Разобьется! Мы бросились к окну и увидели, как Валера спускается вниз по пожарной лестнице. Вот он повис на последней перекладине и спрыгнул. Быстро натянул туфли, отыскал в траве ключ, показал его нам, мол, посидите взаперти. И убежал.

Мы с Сеней только посмотрели друг на друга. Нам ничего не оставалось делать, как доедать упревший на

медленном огне шашлык и запивать пивом. Шашлыка целая гора, пива дюжина…

А потом нам хотелось в туалет, но дверь была заперта…

Мы с Женей «разгулялись», спать не хотелось, и я рассказал ему эту историю с Валерой. Очевидно я чересчур живописно рассказывал ему про шашлыки с пивом. Женя взмолился:

— Старик! Сжалься. На ночь о таких вкусных вещах…

Спал я в эту ночь плохо. Женя, с^дя по его виду, — не

лучше.

— Шашлыки? — спросил я, собирая свой рюкзак.

— Нет. Деревья всю ночь за мной гонялись. — Он тоже собирал рюкзак, часто останавливался, отдувался, вытирал с лица пот. — Жара сегодня с утра, — пожаловался.

Рюкзаки собраны, стоят в полной готовности. Завтракать мы не стали. С вечера наелись так, что не хотелось. Залили водой и затоптали ногами кострище. Подошли к рюкзакам и увидели, что Женин густо облеплен мухами. На моем — ни одной. Что за притча? Женя, вижу, побледнел. Посмотрел на меня и сказал с жугкой обреченностью:

— Это к мертвецу, Витя.

Я, конечно, посмеялся над ним, напустив на себя беспечную веселость. А у самого на сердце заскребло. Пренеприятнейшее впечатление: крупные зеленые мухи облепили рюкзак. Они возбужденно ползали по нему, задрав серебристо — прозрачные крылышки. Женя стоял и смотрел на них как парализованный. Я махал кепочкой, стараясь отогнать их. Мухи взлетали роем и снова пикировали на рюкзак. Я шлепал по ним кепочкой, сбивал на землю, топтал ногами. Еле прогнал. Мы взяли рюкзаки на плечи, и ходу.

Мы шли друг за дружкой молча. Помню, тропинка долго петляла по мелкорослому частому лесу. Справа, за туманцем, булькала тихонько речка; слева, за лесочком, вставал круго, тоже в туманце, склон горы, поросший крупным лесом. Помнится, было душно. Женя сказал: «Тропа Хошимина». Не вспомню теперь, какие деревья окружали нас, но мне до сих пор кажется, что это были бамбуковые заросли.