Валентин Степанков: Кремлевский заговор

По характеру служака. Выступая перед сотрудниками охраны «Зари» после отъезда заговорщиков, он так выразил свое отношение к случившемуся: «Если мне скажут: «Стоять смирно!» — буду стоять смирно. Если скажут: «Стоять еще смирнее!» — буду стоять еще смирнее». Он умел угождать начальству. Сотрудники охраны рассказывают, что не раз становились свидетелями такой картины: шеф Службы охраны Плеханов ходит, покуривая, по своему кабинету, а следом за ним с пепельницей семенит Генералов.

И еще одно важное обстоятельство определило выбор в пользу Генералова: он был специалистом по связи. Не лишним был его глаз за связистами, перед которыми стояла задача лишить Горбачева контактов с внешним миром.

Генералова нашли в субботу 17 августа на личной даче в Подмосковье. Водитель привез его в Кремль. Задача была поставлена Плехановым сначала в общих чертах: «Завтра полетите на «Зарю»». На следующий день он ее конкретизировал: «В Форос с целью убедить Горбачева уйти в отставку отправится группа высокопоставленных лиц. Если Горбачев откажется принять ультиматум — придется его изолировать на даче».

Генералов связался по телефону с начальником 9 отдела КГБ СССР в Крыму полковником Толстым. Чтобы избежать утечки информации, сказал, что завтра прилетит группа по подготовке отдыха в Крыму председателя кабинета министров Валентина Павлова. Надо ее встретить. Заместителю начальника управления правительственной связи Александру Глущенко и нескольким его подчиненным, поднятым по тревоге, не сказали и того. Срочная, мол, командировка, а про остальное — молчок. Лишь на борту самолета они узнали, куда летят и зачем. И то не сразу.

Свидетельствует генерал-майор Александр Глущенко:

— Примерно через час полета меня и полковника управления правительственной связи Виктора Пузанова, а также Генералова к себе в салон самолета, в котором, помимо нас, летели Бакланов, Шенин, Варенников, Болдин, вызвал начальник Службы охраны Плеханов. Он поинтересовался у меня, сколько времени понадобится для того, чтобы отключить все виды связи у президента в Форосе. Я ответил: «Минут десять — пятнадцать». На это Плеханов ничего не сказал. Лишь на подлете к аэродрому «Бельбек» он снова вызвал меня и поставил конкретную задачу: «В 16.30 у Горбачева должны быть отключены все виды связи». Уже при заходе на посадку мы, офицеры-связисты, составили документ о том, что получили приказ оставить Горбачева без связи, и все под ним подписались…

На даче у президента было много способов для общения с миром, он мог осуществлять его даже через космос. А два дублирующих друг друга кабеля особой связи отличались сверхнадежностью, потому что обеспечивали контакт президента с министром обороны по глобальному вопросу безопасности, проще говоря, они были и замком и ключом президентского «ядерного чемоданчика». Однако для профессионалов не составило труда вмиг сделать президента «глухим» и «немым». Они просто вынули из гнезд контакты на правительственных коммутаторах в Крыму. Станция космической связи была обесточена, взята под стражу — и всякие разговоры «среди звезд» стали невозможны.

Свидетельствует старший техник-телефонист коммутатора «Мухалатка» Тамара Викулина:

— …Я только собралась соединить Горбачева с его помощником Шахназаровым — вдруг откуда ни возьмись за моей спиной появились офицеры правительственной связи. Сейчас, говорят, отключим связь с Горбачевым. Я в ответ: «Только что сообщила Горбачеву, что соединяю его с Шахназаровым. Неудобно теперь не соединять». Как только разговор с Шахназаровым закончился, связь тут же пропала. Следующим должен был с Михаилом Сергеевичем Горбачевым говорить председатель Верховного Совета Белоруссии Дементей. Но офицеры — они уже распоряжаюсь на коммутаторе — посоветовали ему положить трубку и больше не беспокоить президента звонками…

Коммутаторы перешли на ручной режим работы. Теперь по «автомату» никто не мог бы дозвониться с «Зари», если бы даже каким-то образом восстановил связь. Все разговоры в процессе ручного режима становились подконтрольными. На правительственном коммутаторе в Ялте, через который со своим начальством в Москве должен был общаться Генералов, место дежурной телефонистки занял офицер КГБ. Он получил указание предоставлять связь только радиостанции «0254», установленной в автомобиле Генералова. И только по паролю. Пароль был «Марс».