Наум Синдаловский - Легенды петербургских садов и парков

Петербургские дожди давно уже стали постоянной и привычной приметой городского быта. С началом дождя мало кто стремится укрыться под крышей. В петербургском городском фольклоре этим надоедливым непрекращающимся дождям присвоили даже собственное имя: «Питерская моросявка». К дождям так привыкли, что даже дети радостно восклицают: «Мама, давай не побежим, ведь мы же петербуржцы». Дожди стали местной достопримечательностью. О них рассказывают анекдоты. Приезжий спрашивает у петербуржца: «А есть ли у вас какие-нибудь местные приметы, по которым вы предсказываете погоду?» — «Конечно, есть. Если виден противоположный берег Невы, значит, скоро будет дождь». — «А если не виден?» — «Значит, дождь уже идет». Есть в Питере характерная черта, отличающая его от других городов мира: «Везде дождь идет из туч, а в Петербурге из неба».

Кроме не просыхающей слякоти под ногами и не прекращающегося дождя над головой, Петербург славен своими ветрами. Как утверждает статистика, до 50 процентов всех ветров, проносящихся над нашим городом, всегда или западные, или северо-западные. Может быть, поэтому петербургский ветер обладает странным мистическим свойством. Он всегда ощущается на лице, независимо от того, в каком направлении движется человек, и с какой стороны дует ветер. В городском фольклоре это обстоятельство сформулировано давно: «в Петербурге всегда ветер, и всегда — в лицо».

Лето в Петербурге короткое и жаркое. Как пошутил однажды приятель поэта Михаила Светлова, сообщая ему по телефону о погоде в Северной столице: «В Ленинграде жарко. 25 градусов. Еще 15 и можно пить». Но эта жара продолжается недолго, и петербуржцы на вопрос: «А лето в вашем Петербурге в этом году было?» — вправе ответить: «да лето было. Только я в тот день работал».

В середине XIX века зимой на центральных улицах Петербурга устанавливались легкие дощатые павильоны, в центре которых разводили костры. Вокруг них, греясь, попивая сбитень и балагуря, собирались извозчики в ожидании своих хозяев после ночных балов и вечерних спектаклей. Про такие костры язвительные петербургские пересмешники говорили: «Сушить портянки боженьке». Иностранцы, во множестве посещавшие Петербург, с восторгом рассказывали своим соотечественникам, что зимой в россии так холодно, что «русские принуждены топить улицы — иначе бы, дескать, им и на улицу нельзя выйти».

Впрочем, в конце концов и в Петербурге наступало время, когда в атмосфере возникало всеобщее радостное предощущение весны. С главных улиц и площадей города исчезали сугробы — характерные атрибуты петербургских зим. По воспоминаниям художника Мстислава Добужинского, в конце зимы «целые полки дворников в белых передниках быстро убирали снег с улиц». Среди петербуржцев это называлось: «дворники делают весну в Петербурге». Затем начинался торжественный проход по Неве ладожского льда, или «Ладожских караванов», как называли петербуржцы неторопливо проплывающие между гранитными берегами ледяные глыбы. Они вселяли окончательную уверенность в приходе долгожданной весны. В петербургский климат ледоход вносит некоторые изменения. Среди обывателей живут давние питерские приметы: «Пойдет ладожский лед — станет холодно», и в то же время: «Ладожский лед прошел — тепло будет».

В начале XX века в Москве вышел известный двухтомник «опыт русской фразеологии» М.и. Михельсона, в котором автор наряду с другими устойчивыми фразеологизмами дает и такое понятие, как «петербургский климат» — в смысле «нехороший, нездоровый», и «петербургская погода» — в значении «нездоровая, переменчивая». Это давнее наблюдение время от времени подтверждается фольклором весьма отдаленных от Петербурга регионов. Однажды на Кавказе автору этих строк довелось выслушать традиционное признание горцев в их любви к ленинградцам. Сделано это было в обыкновенной фольклорной форме: «Любим мы вас, ленинградцев, но никак не можем понять, как вы живете на одну зарплату и дышите не воздухом, а водой». Оставим «одну зарплату» на их совести, но вот с «водой вместо воздуха» они угадали. И как бы они удивились, если бы еще знали, что в XIX веке рафинированные предки этих самых невзыскательных ленинградцев не только предпочитали душному летнему городу влажную прохладу болотистого балтийского взморья, но еще и кичились этим! В петербургском фольклоре сохранилась пословица: «Подышать сырым воздухом Финского залива». Понятно, что здесь больше насмешливой самоиронии, чем медицинского смысла. Петербуржцы на этот счет не заблуждались. «Жить в Петербурге и быть здоровым?!» — успокаивают они сами себя, а кашель, подхваченный гостями города, называют «сувениром из Петербурга».