Леон Арбатский - Последняя тайна рейха. Выстрел в фюрербункере. Дело об исчезновении Гитлера

В желто-коричневом кителе (один из свидетелей именует его «жакетом»), официальной партийной форме, щеголял Геббельс. Обрывки ткани желто-коричневого цвета обнаружены на его трупе.

Супруги Геббельс покончили с собой не в подземелье, а в саду рейхсканцелярии — таково было желание Магды Геббельс. Прежде чем подняться на поверхность, фрау Геббельс надела пальто, чтобы не простыть.

Таким образом, вечером 1 мая Кернау наблюдал сожжение трупов Йозефа и Магды Геббельс, а не Адольфа Гитлера и Евы Гитлер. Бедный провинциальный полицейский пережил сильнейшее потрясение, по его собственному признанию, чем и объясняется его ошибка.

Английский офицер, который допрашивал Кернау, записал в протоколе в графе «оценка показаний», что он счел их вполне искренними. Относиться к рассказу Кернау можно по-разному, и скепсис здесь вполне уместен, но в сочетании с показаниями Кунца и Бауэра он невольно наводит на мысли…

История поисков и идентификации останков «предполагаемого Гитлера» была бы неполной без упоминания о двух мертвых двойниках, обнаруженных на территории рейхсканцелярии 2 мая после капитуляции берлинского гарнизона.

Одного из них обнаружили в подземном лабиринте бомбоубежища рейхсканцелярии, второго — в сухом противопожарном бассейне во дворе рейхсканцелярии. Оба были убиты выстрелами в лицо (чтобы затруднить опознание), сходство с оригиналом одного из них было приблизительным, а второго, найденного в бассейне — относительно близким. Сохранились его фотографии, они опубликованы [113], [114], и читатель при желании может сам составить представление об этом, поскольку оценка сходства всегда индивидуальна. Вот описание более похожего, приведенное в воспоминаниях фронтового кинооператора М. Посельского [115]: «Мы увидели человека, внешне похожего на Гитлера… Он был в черном штатском костюме, в петлице его пиджака была ленточка ефрейторской награды. Мы потом узнали, что Гитлер носил только эту ленточку… У него были черные усики и с правой стороны пробор, как у Гитлера…» [116]. Е. М. Ржевская утверждает, что двойник был наряжен в серый китель, а не в черный костюм [117]. Пригласили опознавателей из «обслуги» рейхсканцелярии. Их было 8—10 человек; среди них, по словам М. Посельского, личный фотограф фюрера. Они затруднились сразу ответить, Гитлер это или нет; следовательно, сходство все же было значительным. Несмотря на сомнения, они в конечном счете единогласно склонялись к тому, что это не Гитлер. Исключение составил лишь самый главный свидетель — вице-адмирал Ганс Фосс, который настаивал: «Это и есть фюрер!» Вице-адмирал состоял в должности представителя командующего флотом гросс-адмирала Дёница при ставке фюрера. Он принимал участие в ежедневных оперативных совещаниях под председательством Гитлера и, стало быть, должен был знать его как облупленного. Прочие свидетели видели фюрера лишь изредка, а Фосс — постоянно.

Вице-адмирал попал в плен к красноармейцам 3-й армии. Это был вожделенный свидетель из ближайшего окружения Гитлера, который оказался в распоряжении группы Клименко-Горбушина, единственный представитель элиты. Он был первым, кто определенно заявил о смерти Гитлера (ему об этом сказал Геббельс). По словам М. Посельского, именно Фосс и обнаружил труп двойника в противопожарном бассейне — когда его вели мимо, вице-адмирал воскликнул: «Да вот же он!» — и указал на покойника пальцем. По версии же Е. М. Ржевской (более правдоподобной), двойника обнаружил один из генералов штаба фронта, когда группа штабных офицеров и генералов явилась осматривать рейхсканцелярию. Вообще, большое сходство двойника с оригиналом отмечали только советские офицеры и солдаты, знавшие Гитлера по карикатурам Кукрыниксов и Б. Ефимова; немцы же выражали сомнение. Только Фосс убежденно настаивал, что это Гитлер и никто иной. Лишь когда подполковник Клименко обратил его внимание, что на ногах «рейхсканцлера и фюрера германской нации» заштопанные носки, Фосс неохотно признал свою ошибку.

Чем можно объяснить странное поведение вице-адмирала? Для чего ему понадобилось вводить в заблуждение советских розыскников? Ведь при этом он сильно рисковал. Судя по всему, здесь мы сталкиваемся с тем же феноменом, что и в случае шеф-пилота Ганса Бауэра (см. гл. 25): руководствуясь понятием об офицерской чести, Фосс готов был пожертвовать жизнью, чтобы прикрыть бегство фюрера. Никакой другой мотивации для его лжи придумать нельзя; разве что всерьез поверить, будто он не мог отличить двойника от оригинала.