Леон Арбатский - Последняя тайна рейха. Выстрел в фюрербункере. Дело об исчезновении Гитлера

Вся эта огнестрельная история еще раз доказывает, что в кабинет входил один Линге, в противном случае Кемпка и Аксман говорили бы о пистолетах, а не о револьверах.

Осталось разобраться с обстоятельствами самоубийства Евы Браун. Как вы, Читатель, помните, в ротовой полости у нее обнаружены осколки стеклянной ампулы. Все свидетели, кроме Линге, подтверждают, что в кабинете (и даже в приемной) долго сохранялся запах горького миндаля, который источают цианиды, но при судебно-химическом исследовании ее внутренних органов следов отравления не обнаружено. У ног ее лежал пистолет, но единственная рана в грудь нанесена после ее смерти осколком разорвавшегося в саду рейхсканцелярии снаряда (согласно версии подполковника Ф. И. Шкаравского).

В прошлом Ева Браун дважды пыталась отравиться — из-за любви к Гитлеру, который был к ней недостаточно внимателен, надолго оставлял ее одну и использовал ее лишь «для определенной цели», как писала она в своем дневнике [104]. В последний раз, в 1935 году, ее чудом спасли. Возможно, у нее сохранились тяжелые воспоминания о мучениях, пережитых при этих попытках, и она предпочла пистолет. Есть показания одного из адъютантов Гитлера, с которым она консультировалась относительно того, каким образом лучше застрелиться. Как любая женщина, она предпочла не уродовать себя и стреляла не в голову, а в грудь. Этой версии противоречат осколки ампулы во рту и запах горького миндаля в кабинете. Поэтому возникла гипотеза «комплексного самоубийства», которая распространяется также на Гитлера. Возможно, что яд, которым отравилась Ева Браун, оказался более активным, он убил ее мгновенно, и она не успела нажать на спуск. Гитлер же отравился менее эффективным ядом и успел выстрелить себе в висок… Эта версия не хуже всех прочих. Кстати, единственная свидетельница, которая слышала выстрелы — два выстрела, а не один! — утверждает это с полной уверенностью. Свидетельница эта — секретарь Гитлера Гертруда Юнге (ее показания прозвучали в 1956 г. в Берхтехсгадене на заседании административного суда). Она определенно слышала два выстрела между 15.15 и 15.30, находясь на «верхней лестничной площадке» [105]. Речь идет о лестнице, ведущей из фюрербункера в рейхсканцелярию (убежище). Фрау Юнге отделяли от кабинета около 12—15 м по прямой плюс 4—5 м по вертикали и 4 стены. Гюнше находился на расстоянии трех-четырех метров от кабинета и был отделен от него одной стеной — он ничего не слышал.

Толщина бетонного перекрытия над фюрербункером — 5 м (по некоторым данным — 8 м), звукоизоляция была достаточно эффективной, чтобы прямые попадания снарядов крупного калибра в перекрытие доносились до обитателей подземелья как глухие удары. На этом звуковом фоне выстрелы из пистолета внутри самого фюрербункера должны были быть хорошо слышны и различимы. Но над бомбоубежищем рейхсканцелярии перекрытие было значительно (в несколько раз) тоньше, и грохот канонады слышался там почти так же хорошо, как на поверхности. Фрау секретарь стояла на верхней площадке лестницы, почти на пороге перехода в убежище рейхсканцелярии. Если она смогла расслышать пистолетные выстрелы и определить направление звука в грохоте непрерывного обстрела из всех калибров, который буквально сметал рейхсканцелярию с лица земли, — то это произошло лишь потому, что она ожидала услышать эти выстрелы. Минут пять назад она навсегда попрощалась со своим шефом. Он сказал ей: «Пришел конец, и это все…» В состоянии душевного потрясения она легко могла принять выстрелы или разрывы на поверхности за выстрелы в подземелье.

После войны Трудель Юнге издала книгу воспоминаний «Последние свидетели из фюрербункера», пространные отрывки из которой содержатся в [106]. Приведенное там описание ситуации, в которой она находилась, когда услышала вырел (один, а не два!), существенно отличается от ее официальных показаний и рисует фрау Юнге в весьма благородном свете: оказывается, после того как чета Гитлер, попрощавшись с ней, удалилась в свои апартаменты, чтобы покончить счеты с жизнью, она направилась по коридору в свою комнату (которая помещалась в соседнем бункере). По пути она наткнулась на детей Геббельса, которые бродили по подземелью, всеми брошенные, — взрослым было не до них. Их даже забыли покормить. Фрау секретарь отвела их в малый конференц-зал, где на столе еще стояли остатки банкета по случаю бракосочетания Гитлера. Она приготовила для детей бутерброды. Далее цитируем ее воспоминания: «Дети спорили о прочности бункера… Казалось, взрывы доставляют им удовольствие. Неожиданно раздался сильный звук, так близко, что мы все онемели. Звук пронесся по бункеру. „Точно в цель!“ — крикнул Хельмут (сын Геббельса. — Л. А.)…»