Леон Арбатский - Последняя тайна рейха. Выстрел в фюрербункере. Дело об исчезновении Гитлера

«Мобилизованной на трудовой фронт» подруге жизни фюрера пришлось вернуться в фотоателье придворного фотографа Гоффмана, где в 1929 году она работала ассистенткой и где впервые повстречала Гитлера. Теперь ей поручили ведать распространением открыток с его фотопортретами, и утешением в разлуке могли ей служить тысячи изображений самодовольной усатой физиономии, которые ей доводилось созерцать ежедневно.

Гитлер каждые несколько дней писал ей нежные письма (напечатанные на машинке, по всей вероятности, продиктованные секретарше) и часто звонил в Мюнхен по телефону [130]. Как многие изуверы и садисты, он был сентиментален. Кроме того, он постоянно любовался собой со стороны и был весьма озабочен тем, как он выглядит в глазах ближайшего окружения и как будет выглядеть в глазах потомков. Это так трогательно — повелитель Европы не забывает о своей возлюбленной, находясь в полевой ставке, почти на фронте… «И сегодня в его тщеславии виден ранимый и чувствительный мальчик переходного возраста», — писал в 1939 году основоположник «гитлероведения» Герман Раушнинг, имевший возможность наблюдать фюрера достаточно долго и с достаточно близкого расстояния [131].

После покушения 20 июля 1944 года Гитлер посылает в Мюнхен свой прожженный и изодранный китель — пусть она воочию убедится, какой страшной опасности он постоянно подвергается. (Письма наших фронтовиков, адресованные матерям, женам, невестам, были сплошь успокоительными, как бы тяжко ни приходилось их авторам. Если судить по ним, пребывание на фронте никакой опасности не представляет.)

Отношения между фюрером и его подругой жизни отнюдь не являлись идиллией. Были и слезы, и бурные объяснения — об этом поведала Л. А. Безыменскому Ильзе Браун, сестра Евы, с которой вместе они жили в подаренном Гитлером доме в Мюнхене.

Из всего сказанного следует, что сладенькая «лав-стори» о возвышенной любви повелителя рейха и скромной Золушки из мюнхенского фотоателье — не более чем пошлый миф, сочиненный желтой прессой на потребу публики. В обстановке интриг, доносов, демонстративных проявлений чувств и грандиозной показухи, которая царила на нацистском Олимпе, не могло быть места простой человеческой любви.

Заветной мечтой Евы Браун было — после того как фюрер осуществит все свои великие замыслы — поехать в Голливуд и там сняться в главной роли в фильме, посвященном небывалой любви Адольфа Гитлера и Евы Браун [132]. Похоже, что она всю жизнь репетировала эту роль. Жизнь оказалась талантливым драматургом, и финальные кадры сценария этого будущего фильма получились весьма эффектными. Однако все же не настолько эффектными, как показано во многих фильмах и описано во многих книгах, где супруги Гитлер рука об руку удаляются в свои апартаменты — в вечный покой.

В действительности дело обстояло не совсем так: сначала Гитлер окончательно попрощался со своим преемником на посту канцлера — Геббельсом и его супругой. Прощание происходило в кабинете Геббельса. Затем фюрер пересек коридор и приемную и скрылся в своем кабинете.

Через несколько минут туда, постучавшись, вошел Линге. Фюрер стоял, облокотившись руками на стол и низко наклонив голову. Когда вошел Линге, он поднял голову и недовольно спросил: «Что еще?» Линге доложил, что фрау Геббельс просит его зайти к ней еще раз. (Одна из секретарш Гитлера не успела с ним попрощаться и, не посмев обратиться прямо к Линге, попросила об этом Магду Геббельс). После того как он снова вернулся в кабинет, Ева Браун, попрощавшись с обеими секретаршами и поварихой, удалилась в свою комнату (незадолго до того она призналась Гертруде Юнге, что ей нестерпимо страшно). В свою, а не в кабинет Гитлера! Возможно, там хранилась ее ампула с ядом. Комната Евы Браун через другую дверь сообщалась с апартаментами фюрера (см. схему рис. 13). Вошла ли она туда, или ее, уже мертвую, перенесли в кабинет — мы никогда не узнаем.

Гертруда Юнге в своих воспоминаниях [133]описывает, как она посетила кабинет Гитлера сразу после того, как из него вынесли трупы: «На круглом столике, рядом с квадратом розового шелка, лежал маленький револьвер Евы. На полу, возле кресла фрау Гитлер, я увидела желтую металлическую ампулу из-под цианида. Она была похожа на пустой футляр от губной помады… Я не могла вынести горького миндального запаха яда».

Внимание! Во-первых, в кабинете Гитлера круглого столика не было. Там стоял прямоугольный канцелярский стол и еще один — прямоугольный маленький — с радиоприемником в углу. Круглый (или овальный) туалетный столик находился в комнате Евы Браун.