Александр Костин - Сталин против партии. Разгадка гибели вождя

Итак, «остроумная и глубокая» версия «отравления» Сталина в ночь на 1 марта 1953 года, о которой написаны горы исследовательской литературы, оказалась «глубоко ошибочной» (см. эпиграф ко второй книге триптиха).

Любознательный читатель:

— Все вышесказанное относительно отравления Сталина примерно за сутки до его смерти достаточно убедительно, в том числе и то, что «вдохновителем и организатором» проведения «спецакции» был именно Н.С. Хрущев. Но при чем здесь тогда Берия? — это во-первых? А во-вторых, кто именно тот «специалист» из состава врачебного консилиума, который взял на себя сомнительную миссию реально осуществить эту акцию?

Оба вопроса весьма интересны и своевременны, но прямого и точного ответа на них дать невозможно, причем по разным причинам в отношении каждого из них. Начнем со второго. Нам из далекого будущего, отстоящего от тех событий на 60 лет, легко рассуждать на тему о святости постулатов клятвы Гиппократа, которую, якобы дают медицинские работники, вступающие на стезю своей практической деятельности, и о канонах медицинской деонтологии [157] Медицинская деонтология (от греческого «deontos»— должное и «logos» — учение) — учение о юридических, профессиональных и моральных обязанностях и правилах поведения медицинского работника, главным образом, по отношению к больному. , одним из краеугольных камней которой является принцип «Не навреди!» Но те врачи, что несли нелегкую вахту у смертного одра Сталина, поименно знали своих коллег, томящихся в подвалах Лубянки. Знали они и то, что любое их неосторожное действие обернулось бы тем, что они сами оказались бы в соседних казематах с последующими пытками. Кто мог осмелиться возразить тому же Берии, который предложил одному из них под видом гуманного акта эвтаназии «помочь» смертельно больному Сталину избавиться от мучений? Тем более, что этого требовала сложившаяся политическая обстановка в стране, жизнь в которой замерла в ожидании любого исхода в борьбе медиков с тяжелым недугом вождя. Мало того, страна уже трое суток практически лишилась руководства, как центрального, так и на местах, поскольку вся руководящая элита страны сидела в кремлевском зале ожиданий, погрузившись в трагическое молчание. Обо всем этом было сказано «специалисту», и что? Он начнет объяснять Берии, что давал клятву Гиппократа, что по соображениям медицинской деонтологии должен бороться за жизнь пациента до его самого последнего вздоха? Мы не имеем права судить этих людей по этическим канонам нашего времени. А посему не имеем также права назвать имя того «специалиста» уже потому, что он давно пребывает в мире ином, а в этом мире живут и здравствуют его потомки, родственные чувства которых мы просто обязаны уважать.

Что касается нашей версии, что в паре с явным преступником Н.С. Хрущевым мог оказаться Л.П. Берия, то по мере своих сил мы это уже выше пытались сделать. К уже сказанному разве что можем добавить следующий штрих, подробно описанный нами на с. 200 первой книги триптиха. Там речь шла о том, что когда «новые (старые)» руководители государства возвратились с «исторического» заседания Президиума ЦК КПСС Верховного Совета СССР в зал, где шла последняя стадия борьбы врачей за жизнь Сталина, они застали следующую картину, о которой пишет в своих воспоминаниях реаниматолог Г.Д. Чеснокова:

«Было видно, что сердце останавливается, счет шел на секунды. Я обнажила грудь Иосифа Виссарионовича, и мы с Неговским [158] Неговский Владимир Александрович, патофизиолог, основоположник школы советских реаниматоров, академик РАМН (1975 г.), организатор и руководитель Института экспериментальной физиологии по оживлению организмов (с 1936 г.), лауреат Госпремии СССР (1952,1970). начали попеременно делать массаж— он пятнадцать минут, я пятнадцать минут. Так делали массаж больше часа, когда стало ясно, что сердце запустить уже не удастся. Искусственное дыхание делать было нельзя, при кровоизлиянии в мозг это строжайше запрещено. Наконец, ко мне подошел Берия, сказал: «Хватит!» Глаза у Сталина были широко раскрыты. Мы видели, что он умер, что не дышит. И прекратили делать массаж» [159] А Костин. Смерть Сталина. При чем тут Брежнев, М., 2011. С. 200 .

Этим властным окриком «хватит!» Берия дал понять всем присутствующим, кто здесь хозяин. Действительно, все было разыграно словно по нотам. Врачам была дана установка продлить агонию вождя до 22 часов — они это сделали с «помощью» Хрущева и Берии, ну а дальше: «Хватит!»