Станислав Бычков - Изумрудное оперение Гаруды (Индонезия, записки)

В наши дни сеанс вайянг кулита занимает одну ночь. В Джакарте, в Национальном музее, главным образом для привлечения иностранных туристов, театр теней выступает каждую последнюю субботу месяца. Ведущие кукловоды страны также демонстрируют свое искусство в концертных залах столицы. На таких представлениях зрителям позволительно сидеть по обе стороны экрана. И вот во время одного из таких представлений, как только актер Кондо Мурдиат произнес первую фразу, убрал гунунгган и приблизил куклу к экрану, аудитория сразу же — это было видно по лицам — узнала взятый для этой ночи сюжет. Индонезийцы знали его, как и все остальные, почти наизусть с детской поры и тем не менее напряженно следили за развитием всех хитросплетений.

Из намеков даланга в воображении зрителей возникали картины гор и дворцов, джунглей и деревень, в музыкальных паузах угадывалось настроение действующих лиц, люди чувствовали себя своими среди кукольных персонажей. Отсутствие кулис и оркестровой ямы, доступность наблюдения за действиями даланга и игрой гамелана стирали грань между «сценой» и «залом». Некоторые из зрителей вполголоса подпевали кукловоду.

Сидевшая рядом со мной корреспондентка какого-то культурного вестника в перерыве между актами, указав на утыканные куклами концы бананового ствола, заметила:

— Это деление на две половины индонезийская молодежь сейчас нередко воспринимает как противостояние развивающихся стран и бывших колониальных метрополий, как борьбу Юга и Севера, цветных и белых.

Вот, оказывается, как в современном контексте можно увидеть древний театр.

Представление было обращено к зрителям всех возрастов. Ближайшие к полотнищу три-четыре ряда были плотно забиты детьми, середину «зала» занимали взрослые — дымящие пахнущими гвоздикой сигаретами мужчины и прижимающие к себе грудных ребятишек женщины. «Галерку», как и повсюду в мире, оккупировала молодежь. Для них выступление вайянга — время ищущих взглядов, необговоренных свиданий, первых несмелых прикосновений, тихих нежных разговоров.

Лужайку, где шло представление, окружили уличные торговцы жареными орешками, прохладительными напитками, мороженым и прочей дешевой снедью.

После окончания спектакля, уже на рассвете, я подошел к Кондо Мурдиату поблагодарить его за предоставленное удовольствие и был весьма поражен его бодрым видом. Как будто и не было театрального марафона ночь напролет. Спросил:

— Пак, неужели вы не устали?

— Немного,— последовал ответ.— Но силы еще, слава аллаху, есть.

В своих балладах яванский поэт Ноно Сурото бога называет всевышним далангом. Как господь вселяет жизнь в человека, пишет он, так и кукловод оживляет марионеток. И это требует не только многостороннего таланта, но и физической выносливости. Даланг должен быть интерпретатором традиционных сказаний, дирижером хора и оркестра, исполнителем до 60 ролей, осветителем, создателем шумовых эффектов. У него в постоянной работе все: мозг, руки, ноги, глаза, язык. Он творит каждую секунду. Сочиняет текст, разными голосами произносит монологи и диалоги, поет песни, двигает кукол, руководит труппой, слушает реакцию публики. Веселит ее, если она утомляется, говорит с ней о серьезном, когда она готова к восприятию вековой мудрости. Выдержать такое напряжение могут далеко не многие.

Когда-то куклы выделывались из листьев одного из видов пальм. С XVIII века материалом для их изготовления стала служить по-особому обработанная буйволиная кожи Фигуры изображают героев в профиль. Форма носа, рта, усов, наклон головы, цвет глаз, прическа, головной убор, одежда, украшения — всякая деталь определяет характер персонажа. У отважного воина в состоянии боевого нетерпения черное лицо, у трусливого — зеленое. У благородного принца миндалевидные, раскосые глаза, длинный, узкий нос, скромно наклоненная вперед голова. Таким представляется, например, Арджуна. У злого гения, скажем Бурисравы, глаза округлы, нос картошкой, тело покрыто волосами. В облике каждого действующего лица содержится полная информация о его нраве, манерах, социальном и семейном статусе.

Среди сунданцев на Западной Яве примерно в то же время, что и вайянг купит, и из того же культового источника возник театр объемных деревянных кукол — вайянг голек. В нем нет экрана, действие даланг разыгрывает над стволом пальмы. Здесь тоже нет фиксированного текста. Кукловод лишь придерживается композиционной канвы сюжета, импровизируя в зависимости от послужившего поводом для представления события. Часто даланг использует сюжеты из яванской мифологии, местные предания и легенды. В отличие от театра теней здесь популярны также рассказы о проникновении на Яву ислама, приключениях одного из первых проповедников мусульманской веры, Амира Хамзаха. Повествования о его боевых подвигах и любовных приключениях — красочная интерпретация арабских сказок времен легендарного Харун аль-Рашида.