Евгений Додолев - Неистовый Лимонов. Большой поход на Кремль

В свою очередь и публицистика Валерии Ильиничны была объектом читательского внимания. Ей, в отличие от Лимонова, не писали персонально, все послания были адресованы редакции:

«Почти в каждой газете вы публикуете статьи В. Новодворской, не догадываясь о том, что они негативно воспринимаются читателями. Не знаю, на кого они рассчитаны, только не на массового читателя. Статья «Бремя вандалов». Вы задавали себе вопрос, кого она называет вандалами? Оказывается, «вандалы» — это мы с вами, это те, кто пролил кровь за освобождение перечисленных ею стран, кто погиб, спасая народы оккупированных фашистами земель от физического и нравственного вырождения. Может быть, это вы называете плюрализмом мнений? Для нее — «непреходящая боль, что Советская армия в Эстонии и ее оттуда никак не выгонишь». Осуждая русских, Новодворская в то же время превозносит эстонцев по уровню развития, мудрости, терпимости. Россию же она называет Московской Ордой, для которой наступает «Страшный суд». О каком суде автор ведет речь? Не провокация ли это?

В статье «Красная тоска» Новодворская допускает оскорбительные выпады в адрес руководителей государства, парламента, судебных органов, медицины. Она ненавидит не только коммунистов, но и демократов. Ей везде чудятся преступники, воровская «малина».

Господи, до чего дошла наша печать! Г-жа Новодворская явно переоценивает себя. Кто же она? Не коммунист, не демократ. А может быть, анархист? Вернее всего, как была, так и осталась диссидентом, вечной революционеркой. Плюрализм вполне допустим. Но надо знать меру и соблюдать правила порядочности и чести.

Г-н Додолев, если такие публикации будут появляться и впредь, газета рискует потерять многих своих читателей. Статьи, пронизанные ненавистью, обычно читателями не воспринимаются.

Леонид Васильев».

Но более всего досаждала подписчикам ненормативная лексика Лимонова и его ученика Могутина. Мне приходилось уверять читателей: все дамы, работающие в «Новом Взгляде», довольно яростно возмущаются публикацией «смелых» текстов. Порой устраивают демарши в виде бунта. Для того чтобы понять, насколько женщины не терпят мужскую брань, надо, наверное, хотя бы на часок стать представительницей слабого пола. Но. не у всякого получится. Судя же по всему — очень не любят. Не любят дамы, когда их слух оскорбляет площадная ругань. Одна, работающая в «Известиях», даже написала по этому поводу весьма свирепый текст, по жанру близкий к доносу (статья «Свобода не отменяет приличий»). Поводом стала статья гл. редактора «Нашего современника» С. Куняева в нашей «Колонке Главного» под названием «Обосрались». Цитирую (не Куняева, понятно):

«И раз не умеют иные творческие натуры сами себя ограничить, удержать в установленных веками пределах, значит, надо власть употребить, чтобы защитить глаз и ухо тех, кому не хочется, чтобы вся жизнь превращалась в привокзальный сортир. Тут и церковь могла бы сказать свое слово, и суд, и министерство, ведающее средствами массовой информации, коли уж оно существует. Нужна система штрафов, которые взимались бы с газет и журналов, радио- и телередакций, как за любое другое нарушение общественного порядка».

Виктору Астафьеву, допустим, досталось от «Известий» за то, что он, гад, «воспроизводит солдатскую лексику без отступлений от жизненной правды»! На фига же писать про правду?! Ведь она, по «Известиям», «опасна и омерзительна». Это, подчеркну, не про газету «Правда», а про «жизненную» истину.

И кто же будет спорить. Конечно, так оно и есть. «Сделайте нам красиво!» — непоколебимый призыв мещанина. Сейчас, одну минутку.

На сегодняшний день мы имеем явную тенденцию огрубления речи. Сопряженную с огрублением бытия, которое у кое-кого определяет сознание.

Первыми ласточками этой тенденции в сфере литературы стали, пожалуй, Василий Аксенов, Веничка Ерофеев и, конечно же, тот же Эдик Лимонов. В отечественное кино с перестройкой пришла и удалая демократизация речи. То есть персонаж получил возможность изъясняться достоверно. Взять хотя бы собравшее полдюжины «Ник» произведение вельможного Эльдара Рязанова («Небеса обетованные»), в котором можно услышать такие слова, как «блядский», «просрался», «засранный», «ебтать». (Отдельный разговор о том, насколько дико эти речевые шедевры звучат в устах, например, Ахеджаковой.)

Первый канал «Останкино» тогда же, в прайм-тайм (вручение многостатуэтной «Ники») подарил нам в исполнении всеми уважаемого, безусловно тонкого и интеллигентного тандема Державин — Ширвиндт до боли знакомый глагол «обоссать».