Евгений Додолев - Мои уроки

Фото на обложке : Photofunia.

Хотел скосплеить «Мои университеты» Максима Горького.

Ну, потому что вроде как типа трилогия: репортёрский труд в газетах + телевизионный опыт, как и давний «прямоэфирный» времён перестроечных (не только во «Взгляде»), так и нынешний «записной» (во время работы в подразделениях ВГТРК) + медиаменеджерские практики (от «Нового Взгляда» до «Компании»).

Однако, поразмыслив, решил назвать это дело «Мои уроки».

Дихотомия. Вроде как даёшь, так и берёшь. Порой одновременно.

Многие ведут отсчёт развала СССР с XIX всесоюзной конференции КПСС. Тогда впервые был явно обозначен раскол не только коммунистической элиты, но и, собственно, всего советского народа. На этой самой конференции выступил писатель Юрий Бондарев: «Можно ли сравнить нашу перестройку с самолетом, который подняли в воздух, не зная, есть ли в пункте назначения посадочная площадка?»

Имелось в виду, что пилоты ( Горбачев и его команда) стратегию полета для себя не вычислили. Но! Но мы то все были реально окрылены, это ощущение долгожданного освобождения забыть, право, невозможно. Нелепый бондаревский наезд на апофегму не потянул. А в отечественной медиасреде (блогосферы тогда не было) вызвал лишь усмешку. Отчасти и потому, что годом ранее тот же прозаик (вместе с Беловым + Распутиным) опубликовал в «Правде» манифест об опасности рок-музыки, сравнив её с разрушающим наркотиком. Со смешанными чувствами вспоминаю, как мы обстёбывали те писательские экзерсисы с Андреем Вульфом, когда он писал со мной интервью для какого-то музыкального канала (в начале 90-х).

Сейчас понимаю, что Бондарев был прав, позиционируя рок-музыку как «вещество». А не прав был, призывая его запретить. Пусть этот наркотик не столь полезен, как марихуана, однако целебнее никотина и не так разрушителен, как кофе. И про самолёт писатель правильно заметил. Тезис «лайнер „Советский Союз“ управляется отчасти и US-радарами» тогда казалось нелепицей, но сейчас документы рассекречены, и ясно: полет корректировали не только кремлёвские «пилоты». Хотя, естественно, негодование вызывали обвинения в сотрудничестве с коварными сионистами и заокеанскими империалистами.

В моей книге «Влад Листьев. Пристрастный реквием» есть глава про это. «Взгляд» сделал сюжет про митинг общества «Память», где демонстранты называли ТВ «Тель-Авидением» и сурово объясняли нам, журналистам, какие мы все из себя жидомасоны. Замечу, что на митинги тогда (как за «красных», так и за «белых») без всяких «твиттеров» собирались сотни тысяч демонстрантов. Развала империи мало кто желал, однако все алкали свободы. Впрочем, как позже выяснилось, некоторые хотели и колбасы.

Игорь Свинаренко лет 20 назад записал для «Медведя» интервью со мной, которое назвал «Хунвейбин перестройки» . Верно, так и было. Нас использовали. Использовали нашу искренность.

Сейчас милая школота обижается, когда её обзывают пушечным мясом Навального, не желая видеть игру опытных манипуляторов.

Помню, во времена Болотной написал у себя в Facebook’е: «СТРАШНО. ОНИ РЕАЛЬНО СОШЛИ С УМА. ЭТО ДАЖЕ НЕ ПРИТВОРСТВО, ПРОСТО БЕЗУМИЕ».

Замечу, я вовсе не уточнял, кто такие ОНИ.

Тем не менее мой коллега репортер Михаил Дегтярь тут же прокомментировал:

«Женя, это непопулярное мнение! По неписаным законам нужно восхищаться этими людьми и даже причислять их к духовным лидерам нации».

Неписаные законы?

Но есть законы физики. У ядра траектория достаточно предсказуема. И оно, увы, неуправляемо ничем, кроме как законом гравитации.

Однако ощущать себя горным орлом или щедрым аистом может любой предмет при достаточной доле воображения.

Хотя, замечу, описан человек как «двуногое непернатое».

УРОК: не стесняйтесь пересматривать систему координат и признаваться в былых заблуждениях, это лишь свидетельство зрелости, но не измены принципам.

В принципе об этом некрасивом случае написали тогда едва ли не все издания: от таблоидов до респектабельного глянца. Но если кто-то пропустил, напомню одну из «глянцевых» (Cosmo) трактовок:

«На шоу „Минута славы“ произошел скандал. На этот раз поводом для дискуссий стало выступление профессионального танцора Евгения Смирнова, который лишился одной ноги после автокатастрофы.