Натан Щаранский - ID. Identity и ее решающая роль в защите демократии

Проблема, с которой столкнулась Комиссия по правам человека ООН при подготовке Декларации прав человека, имеет два аспекта С одной стороны, совершенно справедливо подчеркнуты забота и уважение к индивидууму и его право на развитие в качестве полноправного члена общества. Однако в поддержании мирового порядка не менее важно точно такое же уважение к культурам различных человеческих групп.

Фокус на индивидуальных правах — это в основном американская и западноевропейская идея, утверждали лидеры ААО. По их мнению, необходима была более широкая декларация, признающая, что стандарты и ценности могут меняться от страны к стране и от культуры к культуре и что нет никакой возможности для качественного сравнения разных культур.

Отличаясь по своему проявлению у разных народов, идеи хорошего и плохого, добра и зла можно обнаружить в каждом обществе То, что является правами человека в одной группе, может оказаться антисоциальным у других народов или у тех же самых народов в различные периоды их истории. Святой одной эпохи в другую будет признан человеком, полностью оторванным от реальности.

На первый взгляд, этот культурный и моральный релятивизм кажется исполненным высоких идеалов все культуры равны, нет высших и низших рас, нет хороших или плохих культур или обществ На практике же это означает, что не существует никаких универсальных критериев прав человека, никакие ценности не являются вечными и никакие, даже самые святые принципы не являются непоколебимыми. Аллен Блум был одним из первых, кто предупредил об опасности мира, лишенного ценностей. В своей книге «Ограничения для американского ума» он рассказывает о дилемме, которую предложил решить своим студентам, большинство из которых придерживались позиций морального релятивизма. «Что бы вы делали в качестве британского наместника в Индии, если бы тамошняя религиозная община, следуя своей древней традиции, собиралась сжечь вдову вместе с ее умершим супругом?» Типичный ответ не решал задачу: англичанам, говорили студенты, с самого начала нечего было там делать.

Принципиальная проблема, которую рождает релятивистский подход, заключается в том, что ААО, как и многие другие подобного рода организации, обеспокоенные правами человека, делают незаметную подмену культурного релятивизма политическим Таким образом, политический режим, установленный в той или иной стране, выступает в качестве одного из важных составляющих глубинной культуры народа Такой аргумент приемлем, когда мы сравниваем отличия британского парламентаризма от американской президентской системы правления. Каждая из этих систем действительно родилась в определенную историческую эпоху и в конкретных условиях, которые определили их дальнейшее развитие. Но эта разница не имеет никакого отношения к принципиальной разнице между демократией и тиранией. В этом случае речь вовсе не идет о культурных различиях и разных культурных кодах: Северная и Южная Корея порождены одной и той же культурой, при этом одна страна — свободное общество, вторая — жестокая тирания Западная и Восточная Германия имели одну и туже историю и культуру, но это не помешало политической системе обоих государств отличаться друг от друга, как небо от земли.

Необходимость как-то согласовать культурный релятивизм с индивидуальными правами человека заставила ААО уже в 1947 году выпустить заявление, которое несмотря ни на что подчеркивало непоколебимую веру этой организации в релятивизм: «Даже там, где политическая система отрицает право граждан на участие в управлении государством, даже там, где режимы стремятся к покорению более слабых народов, основные культурные ценности могут быть призваны на помощь. Именно они помогут гражданам этих государств понять пагубные последствия акций их лидеров и, таким образом, заставят их отказаться от дискриминации и агрессии. Зто возможно, поскольку политическая система является лишь одной из составляющих общей культуры данного народа».

Всякий раз, когда я перечитываю этот параграф, я поражаюсь его наивности и безответственности. Эти слова вряд ли послужат утешением миллионам убитых и замученных в тюрьмах, они вряд ли принесут душевный мир их родственникам Всякий, кто жил в условиях тирании, знает, что диктаторская система занимает пространство всей культуры, она претендует на тотальность, и именно поэтому один из синонимов тирании — тоталитаризм. Культурное и моральное «равноправие» является одной из аксиом postidentity, а тот релятивизм, который она привносит, и есть главная причина моральной слепоты современного движения за права человека. Подмена культурного релятивизма политическим дает возможность ставить на одну доску режимы, попирающие права человека, и режимы, где эти права являются само собой разумеющимися. Достаточно только провозгласить: «Наша культура не разделяет ценности и формы западной демократии», и немедленно священный принцип равенства культур дает отпор любым требованиям обеспечить базисные права человека. Такие требования расцениваются, как недопустимое вмешательство во внутренние дела.