Анна Прийдак - Как обустроиться в Европе. Практическое пособие для проживающих и отъезжающих

Когда Ирина обратилась в университет для подтверждения диплома, ей было предложено сдать экзамены по теории и практике, которые длились целый день. По результатам экзаменов администрация университета приняла решение о том, сколько продлится дальнейшее обучение. С первого дня занятий до получения диплома бельгийского зубного врача прошло три года. Ирина была зачислена на третий курс. В то время обучение на стоматологических факультетах в Бельгии продолжалось шесть лет, теперь добавился еще год, то есть Ирине пришлось бы учиться четыре года.

У вас, наверное, возник вопрос, почему стоматологу потребовалось четыре с половиной года, чтобы получить возможность работать в Бельгии. Неужели нельзя было ускорить процесс? Сама Ирина говорит, что можно было сэкономить полгода, которые были потрачены на подготовку документов. Язык она выучила за один год и могла бы начать учиться быстрее. Форсировать другие события было невозможно. Три года в университете были, по ее мнению, потрачены с пользой – она получила там навыки, которых у нее не было ни после российского университета, ни после нескольких лет работы.

Основное отличие обучения состоит в том, что в Бельгии у каждого студента-стоматолога есть собственный полноценный фантом рабочего места. Начинающие стоматологи часто боятся применять свои знания и не могут провести манипуляцию в силу отсутствия пространственного опыта проведения работы. Эту проблему позволяют решить только полноценные фантомы рабочего места или фантомы, крепящиеся на стоматологическом кресле. В российском вузе не было ни одного такого фантома. В университете города Леувен (Leuven) есть собственная лаборатория, где будущий зубной врач проводит полдня ежедневно, оттачивая навыки на фантоме. Каждая манипуляция оценивалась преподавателями двумя оценками: отлично или неудовлетворительно. Таким образом, только те, кто все сделал на отлично, могли двигаться дальше и получить диплом.

Второе отличие заключалось в большем количестве часов поликлинической практики, где система оценки каждого этапа лечения такая же, как в лаборатории. От студентов требуется невероятная самодисциплина, которая стимулируется частыми экзаменами и зачетами. Преподаватели ведут себя неизменно вежливо, но никогда не входят ни в чье положение и никому не дают никаких поблажек. Если на экзамен нужно привести своего пациента с определенным диагнозом, то его нельзя не найти, потому что никто не будет выслушивать, по каким причинам он не явился. Нет пациента – отменяется экзамен.

В результате такого обучения каждый выпускник может сразу начать работать самостоятельно. Он может открыть свой кабинет, работать с коллегой или устроиться в уже существующую клинику. По сравнению с интенсивной программой обучения самостоятельная профессиональная деятельность покажется ему очень спокойной и размеренной.

По словам Ирины, студенты-иностранцы, которые пытались настаивать на том, что их высокий профессиональный уровень должен позволить им пройти обучение быстрее, или на том, что они могут вовсе без него обойтись, никоим образом не добивались своих целей. Одну девушку-иранку в результате конфликта просто оставили на второй год. Ирина считает, что организованность и неконфликтность на 50 % определяют успех. Остальные 50 % – знания и способности. В Европе лучше не рассчитывать на то, что для вас будет сделано исключение или что вы сможете изменить систему, которая формировалась веками.

Это же правило относится и к подтверждению других российских дипломов за рубежом.

В 1999 году Алексей, опытный и практикующий московский уролог, кандидат медицинских наук и автор многочисленных научных публикаций, свободно владеющий английским языком, приехал в Нидерланды, где он рассчитывал быстро устроиться на работу. Должны были помочь и рекомендательные письма от ведущих российских урологов к их голландским коллегам. Однако работать врачом он начал через пять лет, но не урологом, а психиатром.

Голландский Минздрав подтвердил только четыре курса высшего образования(изодиннадцатилетнего общего обучения в России: шесть лет– мединститут, два года – ординатура, три года – аспирантура) и предложил отправиться в университет на пятый и шестой курсы. Не помогли ни дорогой адвокат, ни личные беседы в Минздраве, ни тем более рекомендательные письма из России (их можете даже не возить с собой). Голландские чиновники объяснили свое решение так: