Джонатан Франзен - Дальний остров

Как же такое возможно — чтобы ее, Роуз, кто-либо так сильно ненавидел именно в ту минуту, когда она готова примирительно протянуть руку, улыбнуться, признаваясь, что злость в ней выдохлась, робко надеясь перевести все в цивилизованное русло?

Эта концовка обращена и к тебе, и ко мне прямо здесь, прямо сейчас.

Был некогда особняк, и жили в нем пять братьев. Четверо старших, которые играли друг с другом, дрались, мирились и вместе болели детскими болезнями, обитали в уютном, красивом, хорошо обставленном старом крыле здания.

А пятый брат Иосиф был намного моложе. К тому времени как он подрос, уютных помещений для него уже не осталось, и ему предоставили неотделанные комнаты в новом крыле. Иосиф был странноватый мальчик, склонный к уединению и чем-то даже внушающий страх, поэтому братья, как они его ни любили, испытали облегчение от того, что он перестал мозолить им глаза.

Иосиф хотел быть джентльменом, как его братья, но жизнь в неотделанном крыле особняка была нелегкой. В новом крыле было уместно протестантское трудолюбие, и Иосиф засучил рукава.

Со временем в старом крыле сделалось тесно: слишком много детей, слишком много любовниц. Яростные распри, катастрофические долги, жуткие пьяные драки. Какое-то время казалось даже, что сам особняк разрушится и исчезнет с лица земли.

Но Иосиф работал не покладая рук, и его бизнес процветал. Странноватый младший брат оказался тем человеком, благодаря которому семья могла быть спасена. В своем кругу старшие братья посмеивались над пуританством Иосифа и над безвкусным стилем, в котором он отделал новое крыло. Их раздражало, что этот малец теперь ведет себя как самый старший. Но отрицать, что они превратили свою собственную жизнь черт знает во что, было невозможно, и они были благодарны Иосифу за жертвы, на которые он шел ради них.

Иосиф, со своей стороны, не одобрял распущенность братьев — всех этих любовниц, все это мотовство. Но он был верен своей семье и старался оказывать братьям то уважение, которого заслуживают старшие родственники.

Дела его при всем том шли так хорошо, что он и сам начал расслабляться. Со своей новой подружкой, большой-пребольшой красавицей из Арканзаса, [67] Арканзас — родина бывшего президента США Билла Клинтона. он закатывал шикарные вечеринки, на которые братья не забывали приносить бутылки вина. Иные из них, правда, ворчали, что вечеринки безвкусные, кое-кто поговаривал, что в глубине души Иосиф по-прежнему ханжа, но они соглашались считать его главой семьи и были без ума от его новой подружки.

После восьми лет сплошных вечеринок пришла пора Иосифу завести семью. Он решил жениться на порядочной, благоразумной Альбертине; [68] Ассоциируется с Альбертом Гором — кандидатом в президенты США на выборах 2000 г. но Альбертина, увы, была ничуть не сексапильна. Однажды вечером, желая напоследок поразвлечься, Иосиф приударил за Джорджиной, [69] Ассоциируется с Бушем-младшим. дрянной девчонкой из амбициозной семьи с той же улицы; кончилось тем, что она отдалась ему на заднем сиденье своей машины.

Наутро в особняк явились родители Джорджины с пятью адвокатами и заявили, что Иосиф должен на ней жениться.

— Но она мне даже не нравится! — пытался он возражать. — Она избалованная, глупая, гадкая.

Однако родители Джорджины, давно имевшие виды на особняк, настаивали, что женитьба — единственный достойный выход из положения. И Иосиф, желавший быть таким же джентльменом, как его братья, и испытывавший угрызения совести из-за восьми лет холостяцких вечеринок, женился на ней.

До чего же несчастливой стала тогда жизнь в особняке! Хотя Джорджина сама была дрянной девчонкой, она громогласно осуждала беспутство деверей и грубила им как только могла. Она перетащила к себе и родителей, и их адвокатов. Ругая Иосифа за мотовство, она забрала у него его деньги и отдала их своим родителям.

Брак, казалось, будет коротким и несчастливым. Но как-то раз ночью один хулиган из бедного квартала бросил камень в окно кабинета Иосифа и очень сильно его напугал. Иосиф обратился за помощью к братьям, но увидел, что женитьба на Джорджине стоила ему их родственных чувств. Они сказали, что сожалеют о случившемся, но разбитое стекло — ничто по сравнению с тем, сколько они перестрадали за прошедшие годы в старом крыле особняка.