Джонатан Франзен - Дальний остров

Том Рат поистине попал в передрягу, которая называется «потребительская эпоха». Отец троих детей, их единственный кормилец, он не решается взять и отказаться от следования нормам, стать на путь иронии и энтропии — на ту дорогу битников, которую проложил Керуак и по которой пошел Пинчон. Но в беличьем колесе консьюмеризма, в комфортабельной, казалось бы, установке на то, чтобы желать для себя тех же благ, каких желают все остальные, есть свои немалые опасности. Том видит: если он начнет крутиться в этом гедонистическом колесе, он сделается тем самым «человеком в сером фланелевом костюме», механически стремящимся ко все более высоким заработкам ради «более просторного дома и более качественного джина». В первой половине романа его колебания между двумя одинаково непривлекательными линиями поведения проявляются в диких извивах настроения и тона: усталость — гнев — бравада; цинизм — робость — принципиальность; Бетси, трогательно не понимающая, что мучит мужа, проделывает все зигзаги с ним заодно.

Первая половина книги намного лучше, чем вторая. Раты привлекательны именно потому, что многие их переживания далеко не привлекательны. Второстепенные персонажи, появляющиеся в начале книги, зачастую смешны, запоминаются и словно бы отражают изменчивость настроений, свойственную главным героям: вот менеджер по кадрам, который откидывается у себя за столом до почти горизонтального положения; вот врач, который терпеть не может детей; вот наемная домоправительница, которая нещадно лупит непослушных маленьких Ратов. Первая половина романа читается с удовольствием . Погрузиться в старомодное социальное повествование, которое предлагает нам Уилсон, все равно что прокатиться в старом, винтажном «олдсмобиле»: вас удивляют комфорт, скорость, удобство управления; знакомые пейзажи, когда на них смотришь сквозь эти маленькие окна, выглядят свежо.

Вторая половина книги принадлежит Бетси — лучшей половине Тома. Их прошлые отношения — это три года юношеской сентиментальной любви, затем четыре с половиной года разлуки и лжи военного времени, затем девять лет секса «без страсти» и семейной жизни «без подлинных чувств, за исключением беспокойства»; тем не менее Бетси — преданная жена. Она принимается осуществлять программу семейного самосовершенствования. Побуждает Тома участвовать в местной политической жизни. Продает ненавистный дом и, выводя семью из затхлого «изгнания», переселяет ее в более престижное место. С головой окунается в предпринимательскую деятельность с высоким уровнем риска. Что еще важнее, Бетси беспрестанно уговаривает Тома быть честным . Суть повествования, таким образом, плавно меняется — от «привлекательная в своем несовершенстве пара борется с приспособленчеством пятидесятых» к «одолеваемый чувством вины мужчина пассивно получает помощь от великолепной женщины». Хотя в жизни встречаются люди столь же великолепные, как Бетси Рат, с литературной точки зрения такие персонажи отнюдь не великолепны. В предисловии к роману Слоун Уилсон так рассыпается в благодарностях Элиз, своей первой жене («многие из мыслей, на которых основана эта книга, принадлежат ей»), что невольно начинаешь думать: может быть, этот роман — своего рода любовное послание от Уилсона к Элиз, хвалебное слово их браку? А может быть, даже попытка рассеять свои собственные сомнения насчет этого брака, убедить себя в своей супружеской любви? С книгой в ее женской части, безусловно, происходит нечто сомнительное. Несмотря на обилие конфликтов в семействе Ратов, Уилсон решительно отказывается позволить своим героям приблизиться к подлинному несчастью.

Одна из мыслей, которые ясно читаются в романе «Человек в сером фланелевом костюме», такова: гармония в обществе — производное от гармонии в каждой семье. Война серьезно повредила здоровью Соединенных Штатов, вбив клин между мужчинами и женщинами; война отправила миллионы мужчин за границу убивать, становиться очевидцами смерти и сходиться с местными девушками, в то время как миллионы американских жен и невест ждали дома, старались не терять бодрости, лелеяли свою веру в счастливый конец и несли на своих плечах весь груз незнания; и теперь, говорит книга, только честность, только открытость способна восстановить связь между мужчинами и женщинами и исцелить недуг общества. Том под конец высказывается так: «С миром я вряд ли сумею сделать что-нибудь путное, но свою жизнь я привести в порядок могу».