Андрей Десницкий - В поисках смысла (сборник)

При этом Он, конечно, не умалял достоинства других людей, не отменял их права на самостоятельное чтение и понимание Писания. Мы находим в 3-й главе Евангелия от Иоанна диалог Иисуса и фарисея по имени Никодим. Сначала Никодим признает достоинство Иисуса: «Ты — Учитель, пришедший от Бога; ибо таких чудес, какие Ты творишь, никто не может творить, если не будет с ним Бог» (3:2). Но и Иисус, отвечая на вопрос Никодима, признает за ним такое же звание: «ты — учитель Израилев, и этого ли не знаешь?» (от Иоанна 3:10) Конечно, эти слова звучат здесь немного иронично, поскольку Никодим был учителем по должности, как член Синедриона — верховного совета, решавшего в Иудее все вопросы, которые римляне только оставили в ведении самих иудеев. И вот такой уважаемый столичный богослов испытывает затруднения в беседе с Плотником из провинциального Назарета! Но мы видим, что для Никодима было вовсе не зазорно вступить в разговор с Иисусом и даже признать Его превосходство, несмотря на полное отсутствие у Него какого-то официального статуса. Впрочем, учителем Иисуса называли даже те, кто относился к Нему неодобрительно, например, книжники (от Луки 20:21).

Впрочем, встречаем мы в Евангелии и более суровое отношение к официальному статусу таких богословов. Христос предупреждает Своих учеников: это книжники и фарисеи любят называться учителями, «а вы не называйтесь учителями, ибо один у вас Учитель — Христос» (от Матфея 23:8). Разумеется, здесь не идет речь о том, что вообще никто никого не должен ничему учить: например, книга Деяний (13:1) ясно называет, что в ранней Церкви было даже особое учительское служение, наряду с пророческим. Христос предостерегает учеников от сектантского подхода, при котором единая Церковь распадается на множество сект, каждая из которых следует за своим учителем, разрушая общее для всех учение.

И в заключение — еще один, совсем небольшой, но очень важный евангельский эпизод. Иоанн повествует, как однажды Иисус сказал Своим ученикам: «Вы называете Меня Учителем и Господом, и правильно говорите, ибо Я точно то» (13:13). В этих словах Сам Христос показывает, насколько высоко служение учителя, ставя само слово наравне со словом «Господь». Но, произнося такие слова, Он перед праздничной трапезой моет ноги ученикам, исполняя работу раба. В этом сочетании высоты и глубочайшего смирения — вся суть учительства, каким видит его Евангелие.

Имя святого Иоанна Златоуста знакомо, наверное, каждому человеку — хотя бы потому, что в православных храмах служится чаще всего составленная им литургия. Но если представить себе, как он во плоти вдруг оказался бы на этой литургии — что бы он сказал с амвона? Отметил бы, как много изменилось в порядке богослужения с IV века? Удивился бы, насколько иначе выглядят сегодня прихожане? Или, напротив, произнес бы пламенную проповедь о том, как мало на самом деле изменили прошедшие века христианской истории человеческие души, как живут в нас те же редкие добродетели и распространенные пороки, что и в его времена?

Он родился около 347-го года в Антиохии в семье военачальника по имени Секунд, но отец скончался вскоре после его рождения. Место и время рождения во многом и определили облик его христианского служения. Весь тот край был частью огромной Римской империи, власти которой только недавно обратились к христианству после долгих гонений. Антиохия была крупнейшим городом восточного Средиземноморья, где эллинистическая цивилизация соседствовала с семитской. Это здесь еще в апостольские времена впервые прозвучало само название «христиане». В деревнях здесь говорили практически на языке Христа и апостолов — на арамейском (этот его вариант обычно называют «сирийским»), в городах звучали изысканные философские беседы и тщательно выстроенные речи на греческом. Здесь были все возможности получить хорошее и разностороннее образование, как общегуманитарное, так и сугубо христианское, Иоанн ими в юности воспользовался, благо, он происходил из обеспеченной семьи.

Отношение к христианству в Римской империи второй половины IV века было отчасти похожим на то, что мы знаем по собственному опыту. Старики еще помнили те времена, когда говорить о Христе было смертельно опасно, можно было угодить на арену в качестве жертвы для диких зверей. Да и во время отрочества Иоанна Римом правил император Юлиан Отступник — он пытался возродить языческую религию, чтобы вернуть Рим к его истокам, а к христианам применял, по словам Иеронима Стридонского, «преследование ласковое, которое скорее манило, чем принуждало».