Андрей Десницкий: В поисках смысла (сборник)

В советское время как раз все очень увлекались количественными показателями. Мы догоняли США по выплавке чугуна на душу населения — а надо было, как оказалось, следить за производительностью микропроцессоров. И сегодня естественно задать вопрос: вот этот «план по валу» крещений-венчаний-отпеваний не следовал ли той же самой модели? Восстанавливая множество храмов и монастырей — имели ли мы тогда, кем и чем их заполнить? Зачастую ведь так и получалось: главное — чтобы стены были и чтобы служба в них шла, а уж остальное как-нибудь само приложится.

Массовое это воцерковление в чем-то напоминало именно что выплавку чугуна: выплавили-то много, а есть ли толк? И нередко массовое православие на проверку оказывалось похожим на какую-то гремучую смесь бытового шаманизма (землицы с могилки поесть) и мысленного бегства в вымышленный мир Святой Руси. Да и само слово «воцерковление», становившееся всё более модным, предполагало: чем больше человек будет поститься, молиться и слушать соответствующее радио, тем лучшим он будет христианином. Нам очень вовремя показали сериал «Раскол» — он про то, как люди, воцерковленные просто дальше некуда, заварили на Руси такую кашу, какую и через три с половиной века никак не расхлебаем. А ведь постились-молились очень усердно. Оно и верно: даже очень большая чугунная чушка не может заменить самого крохотного микропроцессора. Развитие должно идти не только вширь, но и вглубь, а в духовной жизни — прежде всего вглубь, и только потом вширь, да и то с осторожностью.

Сегодня всё больше людей чувствуют это и спрашивают нас: ну да, вы заняли подобающее место в обществе, хорошо, мы согласны. Что вы скажете нам с этого самого места, чему научите, чем поможете? Их ожидания зачастую нереалистичны, они нередко требуют, чтобы Церковь, с одной стороны, ни во что не вмешивалась, а с другой — во всем их поддерживала и помогала. Одно противоречит другому, но отвечать на вопрос «так в чем смысл существования Церкви в обществе» всё равно придется. Мы так долго боролись за это место, что теперь, добившись убедительной победы, кажется, совсем теряемся при подобном вопросе и начинаем объяснять, что место это мы занимаем по праву… Да, по праву, но нас не о том спрашивают.

Еще одна черта, доставшаяся нам от советских времен — негибкость системы, отсутствие обратной связи. Всё ведь у нас было тогда по бумагам хорошо, а если и были недостатки, то только отдельные. Неэффективная экономика, ошибочная политика — всё это где-то там, у них, а у нас есть только отдельные бракоделы, головотяпы, бюрократы, и мы ведем с ними борьбу. Точно так же и о церковных недостатках говорить теперь не принято: даже историческое православие у нас совершенно безупречно (мистическую сторону не трогаем), а есть лишь отдельно взятые грехи и пороки отдельных людей. Вот они покаются и будет всё хорошо.

Как было избежать нам этих перекосов, если других христиан тогда почти что и не было, да и сейчас подобные настроения в прошлое отнюдь не ушли? С другой стороны — а надо ли за всё это держаться сегодня, когда уже вошло в жизнь поколение, никогда не любившее дедушку Ленина даже под манную кашу? У нас, конечно, есть перед глазами опыт горбачевской перестройки, когда заговорили о всех проблемах и недостатках сразу, ничего не исправили, зато всё развалили. Но ведь это и было следствием той чудовищно негибкой системы, когда ничего нельзя исправить, а можно только каждый раз «до основанья, а затем».

Сегодня в нашей стране формируется гражданское общество — медленно, но верно, а это как раз тот самый темп, который привычен Церкви. Люди постепенно отвыкают от мысли, что уж следующий-то царь точно будет правильный, сразу всё даст хорошим, а плохих накажет. Они приучаются к мысли, что надо работать самим и самим отвечать за свои поступки. Может быть, отсюда и недоверие некоторых к Церкви, которая якобы именно так изображает Небесного Царя. Но я полагаю, что Церковь на самом деле нуждается именно в таких людях и даже может стать для них местом встречи — не случайно год назад именно Синодальный отдел по благотворительности собирал и распределял помощь, в том числе и от неверующих, и от атеистов. Солидарность, ответственность, открытость — именно этих качеств критически не хватает сегодня нашему обществу, именно к ним можем призывать и мы, больше примерами, чем словами. Только самим надо сначала научиться…