журнал Русская жизнь - Дача (июнь 2007)

В этой папке была вся библиография по расколу, которым он много лет занимался. Я стал читать эти источники. Они меня поразили. Так я написал «Репетиции» - мой первый роман, который потом серьезно переделывал. Но первый вариант - именно в восемьдесят восьмом.

- В одной из повестей вашего отца описан фантастический прибор, позволяющий прочесть мысли щуки…

- Да, и там самое забавное, что герой надеется на эволюцию щуки. А она и в год, и в два, и в три думает одну и ту же мысль: «Я хочу съесть карася!» Только в зрелости думает ее с большей интенсивностью, срываясь на интеллектуальный визг: «Яхочусъестькарася!!!»

- Так вот, ваш отец, судя по всему, полагал, что и среди людей есть такие щуки, которых никакими условиями не исправишь. Вы тоже склонны считать, что часть людей рождается этически невменяемыми?

- Никогда не задумывался над этим специально, но, видимо, какой-то процент - да. Потому что ничто в мире не предполагает такого мировоззрения.

- Есть версия, что, скажем, мораль может быть только трансцендирована, вложена извне, - потому что из повседневной практики никак не выведешь, скажем, альтруизм.

- Почему, он как раз выводится. А вот абсолютное злодейство не выводится, оно должно быть, наверное, врожденным. Или вложенным. Мой достаточно долгий опыт показал, что выжить, не сволочась, можно в любой среде и во всякое время. Скажу больше: этические нормативы - божеские. Как нормы ГТО: их мог выполнить и очень средний спортсмен.

- В нынешней политической элите вам что-нибудь симпатично? Есть там люди, с которыми у вас связаны надежды?

- Люди там в большинстве своем комплексно закомплексованные, сказал бы я. Комплексов много: упомянутая обида, желание реванша, неуверенность в заслуженности собственного положения. Вознесение их по большей части случайно, отсюда мания все время что-то доказывать. В общем, сильно измельчавший театр, даже по сравнению с застоем. Никакой революции, конечно, не произошло, - социально и нравственно это все те же семидесятники, только с большей степенью цинизма. Но я не рассматривал бы это только как российскую беду: это беда всемирная. Люди устали думать.

- И их сметет радикальный ислам?

- Радикального ислама я не боюсь и вам не советую. Он слишком пассионарен, слишком зависит от нефтяной конъюнктуры - даже с учетом того, что нефть дорожает быстрей, чем кончается. Думаю, мир рано или поздно не устоит перед Китаем - его спокойной, мудрой, не агрессивной на первый взгляд, чрезвычайно работящей, строго иерархичной и очень старой цивилизацией. Победа Китая в глобальном масштабе будет этаким всеобщим старением. Не могу сказать, что меня это радует. Но и не вижу другой силы, способной в ближайшее время взять все под контроль.

- Ладно. Напоследок скажите: вы носите бороду просто так или со значением?

- Я ношу бороду со времен своей первой студенческой археологической экспедиции. Я взял туда с собой электробритву. А воткнуть ее можно было разве что в бархан. Это как раз тот случай, когда в истории срабатывают материальные причины. Потому что на самом деле история, вопреки Марксу, все-таки движется духовными импульсами, в каждой стране своими.

- И какими же у нас? В чем заключается главный урок России миру?

- Русские - исключительно духовный, ментальный народ. Вероятно, самый обучаемый. Явно имперский - потому что на огромных территориях иначе существовать нельзя. Вот, мне кажется, Россия и демонстрирует, как неизбывна в человеке имперскость. И как стремительно он отстраивается в привычную форму, едва получив сигнал «пора». Для этого не нужно никакого тоталитаризма. Дело в структуре общества - и, как мы сегодня видим, в структуре личности. Актуализация всех прежних привычек и способностей происходит мгновенно. Это тоже урок миру. И не сказать, что только негативный.

Пока государство экономит на сиротах, им не обрести семьи

В жизни девятилетнего Владика Шевцова сменились четыре семьи.

Первая - так называемая биологическая, родная. Семья была хорошая, ласковая, чадолюбивая. До того ласковая, что через год после рождения Владика его маму и папу лишили родительских прав. Но почему-то на этом забота государства о Владике закончилась. Кажется, про него просто забыли. Или поленились хлопотать, устраивать. Он так и остался жить в обществе своих бесправных родителей и их вечного друга алкоголя.