журнал Русская жизнь: Безумие (март 2008)

Малюков в советском кино всегда был из первых учеников - без язвительных коннотаций, прилипших к определению с легкой руки Шварца. Умел снимать увлекательно на всякую злободневную тему: соцзаказ - не госзаказ, глаза не ест. Полюбили на Руси десантуру - сделал народный шлягер про четверых с неба, голубые береты, складные «калаши» и азбучные признаки замаскированного командного пункта. Вошел в моду позднесоветский фильм-катастрофа - на радость пацанам спалил «34-й скорый» от бичовой сигареты по фирменной крахмальной занавесочке. Ветер переменился - снял нестыдную драму неуставных «Делай - раз!», положив начало смачному дуэту Машков - Миронов (позже они еще трижды снялись вместе: в «Лимите», «Маме» и «Охоте на пиранью»). Настало время кооперативного кино с обязательной песней прибоя, голыми девчонками-мальчишками и демоническими злодеями ориентального типа, - сочинил авантюрный трэш «Любовь на острове смерти» с Нодаром Мгалоблишвили в роли врача-убийцы, зомбирующего туземцев, и сексуальной сценой Машкова с модельной вамп Оксаной Калибердой на финальных титрах, недвусмысленно отсылающей к всенародно любимой «Дикой орхидее». Накололся он безбожно всего единожды, и опять на военной патриотике - сняв к полувековому юбилею Победы театрализованное действо «Я - русский солдат» по повести Бориса Васильева «В списках не значился». Да и там первопричиной провала было до поры не проговариваемое: что Васильев, при всех его либеральных заслугах, есть очень средний автор, безбожно романтизирующий то отлов диверсантов по лесам, то первые провинциальные аресты.

Теперь вот Малюков опять влип в добросовестную патриотическую дидактику, которой в наши желудочно-кишечные времена будет все больше, особенно на канале «Россия»: там издавна привыкли кивать на сроду не существовавший, но так успешно выдуманный прежними поколениями сказочников Китеж-град.

Поэтому когда Б. С. Галкин и С. М. Колтаков снова соберутся вперед в прошлое, следует им непременно собрать узелок с куревом-рафинадом, фотками родных и помахать платком от березки.

Родная, чай, кровь.

Не Борманы какие-нибудь.