журнал Русская жизнь - Безумие (март 2008)

- О, какие у вас симпатичные ассоциации, Оленька!

В кабинете психоаналитика уютно - белая кушетка, клетчатый плед, полусвет. Полусвет бывает в этой комнате частенько и в других своих ипостасях - Сергей Борисович - психоаналитик относительно дорогой, среди его клиенток много элегантных дам. Если и не самого высшего света, то тянущихся к олимпийским вершинам. Сама Ольга - женщина работающая, но тоже далеко не бедствует. Сессия (одна встреча) стоит две тысячи рублей, а стоимость всего сеттинга (курса анализа) может достигать размеров впечатляющих, так как к психоаналитику принято ходить месяцами, если не годами. А почему? А потому, что повод для обращения к этим достойнейшим специалистам чаще всего бывает довольно размытый и предполагает помощь не скорую, но вдумчивую: «я не несчастлив, но и не счастлив»; «чувствую, что способен на большее, но мешают какие-то запреты, спрятанные внутри». И лишь в меньшей части случаев к психоаналитику идут с депрессиями, сексуальными расстройствами, реальным гореванием, разводом или страхом развода. Правда, в процессе сеттинга врач бодренько обнаруживает, что недостаток счастья у заскучавшего здоровяка или подверженной сплину удачницы объясняется именно что загнанной вглубь депрессией, сексуальными расстройствами и страхом развода - а это значит, тем более месяцем-другим никак не обойдешься! Героиня наша, Ольга, обратилась к Сергею Борисовичу в связи с легоньким унынием - близится сороковник, утекает воля к жизни, центры удовольствия поистрепались, цели поистаскались, муж сделался хорошим приятелем, любовника не предвидится, подруги осточертели. Ольге захотелось купить собеседника - что в этом плохого?

Это модно. В Америке и во Франции (странах, бывших безусловным оплотом психоанализа) интерес к бессознательному в последнее время несколько угас, зато Россия подхватила венскую болезнь и понесла дальше эстафетную, так сказать, палочку. Что и не удивительно для страны, упивающейся младобогачеством. Психоанализ - популярное увлечение людей более или менее состоятельных, лекарство богачей.

«Будет хлеб, будет и песня», - так начиналась книжка Леонида Ильича Брежнева «Целина». Ну, а будет трюфель, будет и поток сознания.

Новый русский психоанализ молод - одиннадцать лет минуло с того дня, как Б. Н. Ельцин подписал указ «О возрождении и развитии философского, клинического и прикладного психоанализа», клиент «пошел» лишь лет пять как, процедуры лицензирования частной психоаналитической практики, подобной общемировой, в России нет. Стандарты Международной психоаналитической ассоциации требуют от соискателя специального образования и специальных усилий (будущий психоаналитик сам должен пройти полный курс анализа у старшего коллеги и несколько лет практиковать под его же руководством). Сейчас в Москве работают лишь несколько аналитиков, получивших лицензию МПА. А психоаналитических кабинетов и клиник - сто семьдесят. И что за чудесные там иной раз предлагаются услуги: психоаналитическое сопровождение бизнес-процессов, групповые игры «Анализ Псюхе»… Кстати, и наш Сергей Борисович не может ведь считаться психоаналитиком «правильным», типическим - слишком словоохотлив.

Нет, классический, великий, бесконечно осмеянный западными интеллектуалами психоаналитический сеанс аскетичен - врач, анализант, кушетка и несколько лет впереди, чтобы возненавидеть друг друга. Психоаналитик - платный попутчик, значимый взрослый, добрый судья, «хороший» отец, идеальный, понимающий мужчина. И (одновременно) - докучливый допросчик, свидетель твоих неудач: «Я вечно весь в говне, а он всегда в белом костюме», утомительный всезнайка, ментор, охочий до твоих денег.

Психоаналитический кабинет, как спальня, укрывает двоих ото всех, бессознательное врача и клиента переплетаются в схватке приязни-неприязни, в бой вступает психическая энергия, чавкают бездны, мешаются грехи спальни и исповедальни. А греховные возможности исповедальни разнообразны - от сценки «итальянская проститутка на исповеди у семинариста-девственника», где, разумеется, речь идет не о грубом телесном контакте, а об «инфицировании раскаянием», и до тягостной жажды тепла, измучившей лавропосадскую иерейскую обожалку.

В итоге, годика этак через три, сеттинг завершается, и с кушетки встает ошеломленный новым знанием невротик, боящийся пососать чинарик, шлепнуть дочку по попке и лишний раз поглядеть на башню Газпрома. И жмет на прощанье честную руку бодрому профессиональному невротику, приготовившемуся бежать к собственному психоаналитику, чтобы «пофиксить» свежие проблемки и очистить свое рабочее подсознание от чужого бессознательного. Хищник и Чужой встретились, съели друг друга и разошлись.