Эмманюэль Тодд - После империи. Pax Americana – начало конца

До введения евро Америка могла рассчитывать, что бы она ни делала, на феномен асимметрии. Колебания доллара воздействовали на весь мир. Колебания малых валют, компенсируя друг друга, не оказывали влияния на США, которые отныне живут под угрозой глобальных единонаправленных движений. Пример: падение евро после его введения в феврале 2002 года. Этот процесс, не задуманный и не ожидавшийся, конечно, способствовал бегству капиталов в США, но его результатом стало и снижение всех европейских цен на 25%. Фактически падение евро означало возведение тарифного барьера. Выраженный затем протест против повышения американских таможенных пошлин на металлургическую продукцию свидетельствует о некоторой недобросовестности со стороны европейцев. Более того, это свидетельствует о непонимании ими своего действительного могущества. Господа протестуют так, как если бы они были слугами. Повышение курса евро может симметрично способствовать развитию американской промышленности в долгосрочном плане и, напротив, вызвать резкое сокращение притока финансового капитала в США в краткосрочном плане.

Существование евро приведет к большей экономической согласованности между европейскими странами и, вероятно, к возникновению общей бюджетной политики в новых формах. Если процесс развития не приведет к этому, то евро исчезнет. Вместе с тем, европейцы должны осознавать, что появление общей бюджетной политики в масштабах континента будет иметь общепланетарное макроэкономическое воздействие и фактически разрушит американскую монополию на конъюнктурное регулирование. Если европейцы начнут проводить глобальную политику подъема, они одновременно лишат смысла единственную реальную услугу, оказываемую миру Соединенными Штатами, а именно кейнсианскую поддержку спроса. Если Европа станет автономным полюсом кейнсианского регулирования, что желательно, то она фактически разрушит американскую систему.

Я не осмеливаюсь на нескольких страницах рассматривать бесчисленные последствия, которые такое изменение повлекло бы за собой для торговых, финансовых и миграционных потоков в планетарном масштабе. Но результат в целом легко предвидеть: полюс регулирования появится в Евразии, ближе к сердцу мира, и можно предположить, что иссякнут материальные, денежные и миграционные потоки, которые питают сегодня Америку. США должны будут тогда жить, как и все другие нации, стремясь к сбалансированности своего платежного баланса, что вызовет снижение теперешнего уровня жизни их населения на 15-20%. Эта оценка сделана с учетом того, что только импортные и экспортные товары имеют международную стоимость. Большинство товаров и услуг, учитываемых в настоящее время в американском ВНП, не имеют стоимости на мировых рынках и фактически сильно переоценены.

Перспектива такой корректировки не песет в себе ничего ужасающего. Такое падение уровня жизни ни в коей мере не сравнимо с падением уровня жизни, которое пережили россияне (более 50%) в период разрыва с коммунизмом и при исходных показателях ВНП на душу населения, намного более низких, чем показатели США. Американская экономика является гибкой по своей природе, и можно с уверенностью сделать предположение о ее благополучной и быстрой адаптации к мировой системе. При критическом анализе современных тенденций никогда нельзя забывать о положительных качествах, присущих Америке, идет ли речь об экономической гибкости или о преданности принципу политической свободы. Здраво судить об Америке — это не значит стремиться избавиться от нее, унизить ее или проявлять к ней иное жестокое и фантасмагорическое отношение. Миру нужно не то, чтобы Америка исчезла, а то, чтобы она вновь стала сама собой, демократической, либеральной и производительной страной. По мере возможности, разумеется, так как в истории человечества, как и в эволюции животных видов, никогда не может быть полного возврата назад, действительно в имевший место ранее статус кво. Динозавры не вернулись назад. Подлинно имперская и щедрая Америка 50-х годов тоже больше не вернется.

Что мы можем сделать, помимо правильного понимания мировой реальности? Скромно действовать в ее пределах, чтобы облегчить переход, который происходит сам собой.

Никакая международная политика не может повлиять на ход истории при современном соотношении экономических, демографических, культурных сил в мире. Можно лишь пытаться облегчить возникновение разумной политической суперструктуры, максимально избегая жестких столкновений.