Андрей Лазарчук: Голливуд как машина реальности

Ещё одна аналогия, которая лучше поможет понять суть архетипов: архетип можно уподобить древнему иероглифу, который имеет название, звучание, собственный смысл (и даже не один), в то время как мы давно пользуемся фонетической азбукой; и для описания иероглифа приходится использовать много букв, причём для каждого смыслового слоя свой набор букв, и никогда нельзя сказать, что описание полное.

В дальнейшем архетипы оказываются погребены под слоями опыта и рефлексий и явно проявляют себя лишь изредка – либо в терминальных ситуациях, либо в снах и фантазиях. Исподволь, однако же, эти врожденные программы воздействуют не только на элементарные поведенческие реакции, но и на восприятие, мышление, воображение…

Для описания архетипов обычно используют мифологические образы, поскольку именно в мифах архетипы проявляются наиболее явственно. Однако надо понимать, что такие описания достаточно условны, и приводимые разными авторами списки и характерные проявления архетипов никогда не совпадут. Скажем, архетипы «власть», «отец» и «бог» описывают, скорее всего, один и тот же «иероглиф».

Для нас особенно важно то, что при столкновении с архетипом наше подсознание всегда выдаёт эффект внезапного узнавания, который сопровождается довольно сильным эмоциональным переживанием.

* * *

Вернёмся к Михаилу Чехову и его системе. В чём отличие системы Чехова от системы Станиславского? Станиславский идёт от цельного образа персонажа, который заведомо больше образа роли и который актёр должен самостоятельно или с помощью режиссёра создать, поверить в него и вместить в себя. Чехов же предлагает монтировать образ роли из отдельных характерных деталей и «окрашенных действий», которые вскроют подсознание, как актёра, так и зрителя, и заставят их дышать одним дыханием. Действия актёра становятся сродни действиям шамана или медиума, вызывающего духов…

(Здесь мы опять же видим обращение к временам достаточно древним, когда театрализованные мистерии были неотъемлемой частью богослужений – языческих, а позже христианских).

В театре система Чехова прижилась не очень, надо полагать, из-за частой повторяемости спектаклей. Актёру не всегда удавалось ввести себя в необходимое состояние духа, чем-то напоминающее шаманский транс, а без этого всё прочее теряло смысл. Для кино же такая система была находкой, поскольку кино позволяло бесконечно тиражировать схваченное одно-единственное, но абсолютно верное движение, выражение лица, композицию, жест. Кстати, и крупный план – это тоже существенное преимущество кинематографа, которое он беззастенчиво использовал, использует и намерен использовать впредь.

Русский, а позже советский кинематограф использовал исключительно систему Станиславского. Именно поэтому советские фильмы очень театральны, а среди самых успешных киноработ преобладают экранизации пьес.

Так вот, в основе системы Чехова лежало целенаправленное внедрение архетипов в фактуру роли и всего представления в целом.

Ну, например.

Рассмотрим архетип, названный Юнгом «самость». Описать его можно примерно так: я один, но я самодостаточен. Я против всего мира. Я всегда поступаю правильно. Я всегда побеждаю.

Или архетип «власть». Я слабый, а он сильный и добрый. Я с восторгом преклоняюсь перед ним. Я смотрю на него снизу вверх. Он светится. Он справедлив, и если наказывает меня, то это моя вина.

Архетип «персона». Я всегда играю роль, я вынужден следовать требованиям общества. На самом деле я совсем другой.

Архетип «тень». У меня есть тёмный спутник, виновный в моих дурных поступках.

И так далее. Как вы понимаете, все эти описания весьма приблизительны и отражают скорее недостаточность наших знаний о нашем же бессознательном. Три слепых мышонка пытаются рассказать о спящем коте, которого они исследуют наощупь…

На архетипах построены и архетипические образы. Обычно их соотносят с богами-олимпийцами. Возьмём, например, образ «Арес». Это боец, солдат, соперник. Арес – бог войны. Его мать – Гера, отец неизвестен. Позже Зевс усыновил его.

Культ Ареса не был популярен, храмов его немного. Ему поклонялись профессиональные воины. Это не те люди, которые на пенсии описывают свои представления о мире. Потому об истинной природе этого бога, бога безумия в битве, мы знаем не из мемуаров бойцов, а от Софокла, который устами своих персонажей призывает других богов уничтожить Ареса.

Архетипический образ «Арес» - это нелюбимый (приёмный) сын сильного отца, храбрый и решительный. Он любит детей, самонадеян, играет со смертью, любит и ценит оружие, соперник в любви. Он мстителен, но справедлив, верен и предан. Он презирает предательство и ценит командный дух. Всегда на стороне правды, а потому всегда побеждает, делит всех на своих и чужих, имеет осознанный образ врага. Защищает слабых, контролирует эмоции, иерархичен, живёт по уставу (закону), стремится контролировать окружающих, сексуально доминирует.