Даниэль Домшайт-Берг - WikiLeaks изнутри

В течение сорока восьми часов 45 тысяч пользователей подписали электронное письмо, размещенное на сайте организации GetUP! 8 декабря. Письмо призывало президента США Барака Обаму и генерального прокурора Эрика Холдера «выступить в защиту презумпции невиновности и свободы слова». Это заявление должно было быть опубликовано в «Нью-Йорк таймс» и «Вашингтон пост».

Журналистка Миранда Дивайн, защищающая политические права, открыто призвала к защите Ассанжа и написала об «особом характере» обвинения, выдвинутого против него в Швеции: «Никто не верит, что Джулиан сидит в британской тюрьме за изнасилование».

Одним из многочисленных новых друзей Джулиана стал Майкл Мур. Он выходил с нами на связь еще после публикации видео «Сопутствующее убийство». Примечательно, что Джулиан считал этого известного режиссера и общественного критика идиотом. По его мнению, Мур был типичным любителем теории заговоров. А он внес залог в 20 тысяч долларов на освобождение Ассанжа из тюрьмы.

Джулиан также мог порадоваться словам инициативной феминистки Наоми Вулф, которая публично за него заступилась. Ее цикл лекций к книге «Дайте мне свободу: настольная книга американских революционеров» Джулиан в разговоре со мной назвал «пустой болтовней».

Ирония состоит в том, что все эти люди – знаменитости, великодушно предложившие Ассанжу свою помощь. Но я точно знаю, кем он считал своих сторонников: полезными идиотами, «юниорами» и выскочками.

А многие из них, наверное, считали особым шиком ходить со значками «Поддержите Джулиана Ассанжа». Они же и без того ликовали всякий раз, когда американцы получали по шапке.

Джулиан заявлял, что его арест – результат «черной» кампании. По его мнению, арест нужен был для того, чтобы окольными путями выслать его в Соединенные Штаты. Когда его отпустили под залог, всех, кто был в зале суда и кто проводил демонстрацию снаружи, охватила бурная радость. Джулиан с электронным браслетом на ноге поднял руки вверх, а потом исчез в загородном доме одного из своих друзей, Вона Смита, на юго-востоке Англии.

У дверей этого дома его ежедневно поджидала толпа сторонников и журналистов. Он объявил, что следующая публикация будет посвящена финансовому кризису и приведет к краху один американский банк, поскольку в документах содержится информация о «неэтичных действиях» и «чудовищных нарушениях». Джулиан сообщил свои фанатам, собравшимся у изгороди, что публикации будут появляться быстрее, что организация по-прежнему сильна и готова даже к «отсечению головы». Я задавался вопросом, о каких материалах он говорит, каким образом он их получил и где хранил. Надеюсь, что во имя благополучия всех участников он надежно их спрятал.

Между тем после обнародования депеш Джулиан был уже не столь агрессивен в своих публичных высказываниях, как несколько месяцев назад. Няня давно советовала ему нанять консультанта по связям с общественностью.

Кроме того, на самом веб-сайте появились новые осторожные формулировки. Вместо «передача секретных материалов на WikiLeaks надежна, проста и охраняется законом» теперь стоит «передача материалов нашим журналистам защищается законом в самых демократичных странах». Что касается передачи документов, то здесь появилась новая пометка: «WikiLeaks принимает широкий спектр материалов, но ничего не требует целенаправленно». И слово «секретный» исчезло из описания предпочитаемых документов.

Когда я вижу теперь Джулиана в новостях или на фотографиях, он мне кажется постаревшим. С его лица исчезла та немного детская, озорная улыбка. Джулиан выглядит опрятно, я бы сказал, лучше прежнего, но он стал похож на большого начальника. С рюкзаком за плечами и в старых джинсах он был симпатичнее.

Меня тем временем пригласили для интервью на канал «Штерн-ТВ», так что я снова мог взглянуть на этот телевизионный цирк с другой стороны.

Перед началом программы гость сидит в маленькой комнатке и ждет сигнала. Вместе со мной на передачу был приглашен швейцарец Томас Борер в качестве эксперта. Он известен тем, что 2002 году бульварная пресса набросилась на него с несправедливыми подозрениями, из-за чего он с большим скандалом был отозван с дипломатического поста в Берлине.

Борер вышел из своей кабинки и приветствовал меня словами: «Я высоко ценю людей, обладающих гражданским мужеством». Затем продолжил: «Особенно потому, что мне его тоже приписывают». Он производил впечатление подчеркнуто расслабленного человека, типичного государственного деятеля. Грудь немного вперед, голос звучный.