Даниэль Домшайт-Берг - WikiLeaks изнутри

Для предварительного обсуждения передачи мы встречались в кабинете Гюнтера Яуха. Я и Борер разместились в креслах, и я настроился удовлетворять любопытство знаменитых немецких журналистов.

Я чувствовал себя немного маргиналом по сравнению с другими гостями Яуха и думал, что сейчас он начнет меня расспрашивать. Он объяснил план передачи на пальцах в нескольких предложениях: «Сначала я спрашиваю вас, потом вас, и мы не спеша развиваем тему». Затем Яух и Борер начали обсуждать действительно животрепещущие вопросы: они говорили о виллах, о ценах на Цюрихском озере, на Швиловском озере, а также в Потсдаме.

Мне было скучно. Снаружи происходило крупное, серьезное разоблачение, а здесь обсасывалась стоимость недвижимости на берегу озер в больших городах.

Журналисты теперь хотели услышать от меня критику. Я был осторожен. Чем более общими и нейтральными были мои ответы, тем более наводящими становились вопросы. Я пытался не дать себя раскрутить.

Чего не хватало нашим дебатам, так это разделения критики WikiLeaks на отдельные пункты. Все это слишком сложно, чтобы обойтись парой ярких цитат.

Конечно, большинство поддерживало Джулиана. Это настоящий скандал: американские политики и журналисты перед камерами призывают убить Джулиана. Прежде всего, нужно предотвратить его экстрадицию в США. Это стало бы плохим прецедентом, такого поворота нельзя допустить. Но как можно было высказываться против того, чтобы он предстал перед обычным судом в Швеции и там объяснился, мне не понять.

Джулиан не может и не имеет права уклониться от преследования, которое никак не касается WikiLeaks, а только его личной жизни и двух женщин. Это было бы очевидное злоупотребление властью. Такое же злоупотребление, как и те, которые WikiLeaks в других случаях пытался предотвратить.

В одном австралийском репортаже Джулиан предстает перед зрителем после выступления в шоу Ларри Кинга. Его взгляд блуждает по его собственным фотографиям в иностранной прессе. Затем он произносит задумчиво: «Теперь я в этой стране неприкосновенный».

Журналист переспрашивает: «Неприкосновенный?»

Джулиан повторяет: «Неприкосновенный».

Журналист говорит: «Не слишком ли высокомерно?..»

Нет, Джулиан. Неприкосновенных не бывает. У меня просто в голове не укладывается, как такая мысль может кому-то хоть на секунду прийти в голову.

Я желаю всем участникам, чтобы расследование в Швеции пришло к справедливому заключению. Здесь-то что предотвращать? Швеция не славится народным самосудом, подверженностью американскому влиянию или непрозрачными судебными разбирательствами. Если Джулиан ни в чем не виноват (а я исхожу из этой предпосылки), то ему и бояться нечего.

Между тем полиция Австралии прекратила следствие по делу WikiLeaks, поскольку не выявила нарушений австралийского законодательства. Однако в США все обстоит иначе, Джулиана и его сторонников пытаются затащить под суд, чтобы помешать дальнейшим публикациям. Юристы до сих пор спорят о том, можно ли по закону предъявлять такие обвинения и не следует ли из них, что нужно тогда уж заявить и на все СМИ, которые публикуют документы. Это противоречит Первой поправке конституции и нарушает свободу слова.

Против Джулиана можно было бы возбудить дело по обвинению в нарушении «Закона о шпионаже», который он сам нам раньше зачитывал. Но для этого Министерству юстиции нужно доказать, что Джулиан действовал с намерением нанести вред США. Я не представляю, как можно это доказать. Я не юрист, но считаю такое обвинение абсурдным и даже опасным.

Теперь Госдепартамент пытается доказать активную роль Джулиана в получении информации. Это означало бы, что его можно привлечь к ответственности как сообщника осведомителя, сняв таким образом подозрения с сидящего в следственном изоляторе Мэннинга, который обвиняется в передаче документов. Если бы Джулиан сыграл в этом активную роль, то поступил бы против всех наших принципов.

Разумеется, никого не следует привлекать к ответственности за публикацию информации, будь то разоблачитель или платформа вроде WikiLeaks. Разработка соответствующего закона – возьмем для примера инициативу IMMI – это дело, за которое должны бороться все журналисты, издательства, политики и демократы.

С другой стороны, я, вне всякого сомнения, считаю публикацию депеш важным и нужным делом. И я в любую секунду готов броситься на амбразуру, чтобы защищать тех, кто принимал в нем участие.