Александр Больных - Подлодки в бою. «Топи их всех!»

Когда в сентябре 1939 года началась Вторая мировая война, германский флот оказался к ней совершенно не готов. Впрочем, он был бы к ней не готов и в 1948 году, намеченном для завершения кораблестроительной программы «Z», так как все равно уступал бы во всех классах кораблей объединенному англо-французскому флоту. Адмирал Редер оказался в сложном положении. Его часто и справедливо критикуют за то, что он по-прежнему делал ставку на надводные корабли, отводя подводным лодкам вторые роли. Адмирала Деница часто и справедливо критикуют за то, что он пытался развивать только подводный флот, вынуждая свои субмарины сражаться в одиночку против морских и воздушных сил союзников. Но был ли у них хоть какой-то иной вариант? Не было! Германская промышленность была просто не в состоянии удовлетворить запросы Кригсмарине, так как основным потребителем ее продукции являлись сухопутные силы. (Так и хочется написать «вермахт», но ведь это были «Das Heer». Интересно, когда все-таки в российской литературе будет исправлена эта ошибка?) Производство танков, автомобилей и самолетов поглощало массу дефицитных материалов, в первую очередь металла, чего не было в Первую мировую, поэтому у флота не оставалось даже теоретических шансов на удовлетворение своих запросов, и заявку Деница на 300 субмарин никто выполнять не собирался. В результате германский подводный флот начал Вторую мировую в состоянии такой же полной неготовности, как и прошлую, – имея 57 подводных лодок, трудно претендовать на мировое господство. А дальше пошло по накатанным рельсам, до апреля 1940 года в строй вошло всего 13 лодок, в результате чего общее их количество сократилось до 47 единиц.

Но, несмотря на это, немецкие лодки сумели отличиться уже в первые дни войны, причем отличиться во всех смыслах этого слова. Таддеуш Тулейя выразился об этих событиях очень поэтично: «Германские морские волки, вышедшие в плавание в августе 1939 года, глубоко запустили острые клыки в жирные ляжки британских торгашей. Первых капитанов подводных лодок было совсем немного, и они еще не почуяли в воздухе запах бойни. Северное море, укрытое мрачными туманами, было их Фермопилами, но тогда моряки еще об этом не догадывались. Они были молоды и жаждали лавров славы, а пылающее солнце медленно уходило за западный горизонт, превращая волны в сверкающий жидкий топаз. Они бесстрашно произносили богохульные клятвы и запивали их багряным вином. Эти капитаны заглядывали через океан, за громоздящиеся облака, выше реющих морских птиц и чувствовали только пьянящее веселье. Дикая отвага Тюра бежала в их венах».

Первым вошел в историю командир U-30 обер – лейтенант Лемп, который сразу воскресил в памяти зверства Швигера, Валентинера и прочих «Seine Majestat bezahlter Morderen» – убийц на службе его германского величества. Вечером 3 сентября, то есть в первый же день войны, он атаковал пассажирский лайнер «Атения», шедший из Глазго в Монреаль. В 19.40 он дал залп 2 торпедами, одна из них попала в цель, и лайнер начал тонуть. К счастью, поблизости оказалось несколько кораблей, которые спасли большинство пассажиров и экипажа, чему помог полный штиль, стоявший на море. Из 1418 человек, находившихся на борту, погибли только 117, самым младшим из них оказался десятилетний мальчик, а ведь это вполне могла быть катастрофа, сравнимая с гибелью «Титаника» или «Лузитании». При этом Лемп нарушил не только положения международного права, но и подписанный Гитлером «Prisenordnung», требовавший строгого соблюдения положений призового права.

Объяснения немцев в очередной раз оказались хуже проступка, снова подтвердилось «отсутствие здравого смысла, присущее этой нации». Сначала адмирал Редер заявил американскому поверенному в делах, что немецких субмарин в этом районе не было и Кригсмарине здесь ни при чем. Однако 27 сентября U-30 вернулась в Вильгельмсхафен, гордо неся на перископе вымпел с указанием тоннажа потопленного лайнера, и Лемп отрапортовал коммодору Деницу (звание контр-адмирала он получит 1 октября), что уничтожил вспомогательный крейсер. Подумать о том, откуда возьмется в море вспомогательный крейсер через 5 часов после объявления войны, для германского офицера совершенно непосильная задача. Дениц решил умыть руки и отправил Лемпа в Берлин для доклада Редеру. Редер тоже решил не брать на себя ответственность и побежал докладывать Гитлеру, который приказал сохранить инцидент в тайне. Редер запретил начинать судебное преследование Лемпа и приказал вырезать страницу из бортжурнала U-30, заменив ее другой. В «Журнале боевых действий подводных сил» не появилось никаких упоминаний об этом инциденте. А через месяц Геббельс в газете «Фёлькишер Беобахтер» обвинил Черчилля, тогда Первого Лорда Адмиралтейства, в том, что он сам преднамеренно потопил «Атению». Редер позднее всячески открещивался от этой публикации, но подробности так и останутся за семью печатями.