Джон Перкинс - Исповедь экономического убийцы

На следующее утро на допросе в полиции студенческого городка я лгал и отрицал всяческое наше участие в инциденте. Однако Фархад был изгнан. Мы направились в Бостон и вместе сняли там жилье. Я устроился на работу в хёрстовскую газетную группу «Record American»/«Sunday Advertiser» личным помощником главного редактора «Sunday Advertiser».

Позднее, в этом же 1965 г. несколько моих друзей из газеты были призваны на военную службу. Чтобы избежать подобной судьбы, я поступил в Колледж делового администрирования Бостонского университета. К этому времени Энн рассталась со своим другом и часто наезжала проведать меня из Миддлбери. Я был рад ее вниманию. Она закончила колледж в 1967 г., в то время как мне требовался еще один год, чтобы закончить свою учебу в Бостонском университете. Она упорно отказывала мне в близости, пока мы не были женаты. Хотя я подшучивал над ней, обвиняя ее в шантаже, и обижался на то, что полагал продолжением архаичного и ханжеского набора моральных стандартов моих родителей, я наслаждался временем, проведенным вместе, и хотел большего. Мы поженились.

Отец Энн, блестящий инженер, руководил секретными разработками навигационного оборудования для ракет и достиг высокого положения в военно-морском министерстве. Его лучший друг, человек, которого Энн называла дядей Франком (вымышленное имя), занимал высокую должность в Агентстве Национальной Безопасности (АНБ) – наименее известной и, по мнению многих, самой большой разведывательной организации страны.

Вскоре после нашей женитьбы военные вызвали меня на медосмотр. Я его прошел и, следовательно, оказался перед перспективой Вьетнама после завершения образования. Идея сражаться в Юго-Восточной Азии меня не вдохновила, хотя война сама по себе всегда завораживала меня. Я вырос на рассказах о своих колониальных предках, среди которых были Томас Пэйн и Этан Аллен, и я посетил все поля сражений с французами и индейцами и сражений времен Революции в Новой Англии и штате Нью-Йорк. Я прочитал все исторические романы, которые смог найти. На самом деле, когда армейские Специальные силы вступили в Юго-Восточную Азию, я собирался подписать контракт. Но поскольку СМИ наглядно показывали злонамеренность и несостоятельность американской политики, мои взгляды изменились. Я задался вопросом, чью сторону взял бы Пэйн. Я был уверен, что он присоединился бы к нашим вьетконговским врагам.

Моим спасением оказался дядя Франк. Он сообщил мне, что работа на АНБ дает право на отсрочку от призыва в армию, и организовал ряд встреч в своем Агентстве, включая день изнурительной проверки-интервью на полиграфе. Мне было сказано, что эти тесты определят, достаточно ли я пригоден для вербовки и обучения в АНБ, и если я окажусь для них пригоден, они также определят мои сильные и слабые стороны, которые повлияют на планирование моей карьеры. Учитывая мое отношение к войне во Вьетнаме, я был уверен, что провалю эти тесты.

На испытаниях я признал, что как лояльный американец я против войны, и был удивлен, что мои интервьюеры не педалировали эту тему. Вместо этого они сосредоточились на моем воспитании, моем отношении к родителям и тому факту, что я вырос как бедный пуританин среди такого множества богатых гедонистически настроенных учеников. Они также исследовали мои переживания по поводу недостатка женщин, секса и денег в моей жизни и мои фантазии по этому поводу. Я был поражен их вниманием к моим отношениям с Фархадом и к моей готовности солгать полиции студенческого городка, чтобы защитить его.

Вначале я принимал все эти вещи, выглядевшие столь отрицательными, как знак того, что АНБ отвергает меня, но интервью продолжались, свидетельствуя об обратном. Лишь несколько лет спустя я понял, что для АНБ весь этот негатив был, на самом деле, позитивом. Их оценки в меньшей степени касались моей лояльности стране, и в большей – моих жизненных неурядиц. Гнев на своих родителей, навязчивые идеи в отношении женщин, мои потуги повысить свой уровень жизни подсказали им крючок, я был легко соблазняем. Мои школьные намерения превзойти всех в учебе и в спорте, мое восстание против отца, моя способность сходиться с иностранцами и моя готовность лгать полиции были в точности теми признаками, которые они искали. Позднее я узнал, что отец Фархада работал в Иране на американское разведывательное сообщество, поэтому моя дружба с Фархадом была определенно плюсом.

Спустя несколько недель после тестов в АНБ, мне было предложено начать новую работу с обучения искусству шпионажа сразу после получения степени в Бостонском университете через несколько месяцев. Однако перед тем, как принять это предложение, я, повинуясь внезапному импульсу, посетил семинар, проведенный в Бостонском университете вербовщиками Корпуса Мира. Основным их аргументом было то, что подобно АНБ, работа на Корпус Мира давала право на отсрочку от призыва на военную службу.