Лев Вершинин - «Русские идут!» Почему боятся России?

Реальность же определялась фактом присутствия в и без того добела раскаленных регионах десятков, если не сотен тысяч беженцев из Западной Армении, голых, босых, голодных и запредельно озлобленных. Потеряв все, эти люди считали, что имеют полное право на компенсацию. Естественно, за счет местных мусульман (ведь все мусульмане одинаковы, не так ли?), и «полевые командиры» типа знаменитого Андраника, возглавлявшие эту горючую массу, были полностью согласны с таким подходом. Короче говоря, была кровь. И много. И долго, почитай, весь 1918-й. Да и 1919-й не меньше. Из «спорных» Карабаха и Зангезура, где христиан было большинство, мусульмане бежали в панике. Их дома занимали «вынужденные переселенцы», а кому не хватало места, оседали в Араратской Республике, откуда «татары» тоже бежали толпами. Правда, официально воссоединиться с Матерью-Родиной ни Карабаху, ни Зангезуру не удалось (помешали англичане), однако и суверенитет Баку над этими регионами оставался призрачным; реальная власть принадлежала местным армянским советам, полностью ориентированным на Ереван.

Что до самой Армении, то дашнаки, держащие правительство под полным контролем, до поры до времени предпочитали в беспредел на «спорных» землях формально не вмешиваться. Разумеется, партия национальная и официально надгосударственная, считавшая себя ответственной за происходящее везде, где обитают армяне, в стороне не оставалась, поддерживала, помогала, и весьма щедро, однако основное внимание уделяла решению задачи, на взгляд ее лидеров, куда более важной. Пользуясь тем, что Турция лежала в осколках, регулярные части Араратской Республики одну за другой возвращали земли, год назад отданные Порте по Батумскому договору – в первую очередь, конечно, Карс с округой, а затем и все остальное, к исходе весны практически восстановив линию границ Российской Империи на 1914 год. На этом полоса удач не оборвалась. Из Парижа поступили добрые вести: великие державы склонны видеть в новой, возрожденной Армении своего «смотрящего» по региону и, соответственно, учесть ее претензии по максимуму, а безопасность самой Армении будет гарантирована передачей ее под мандат США, против чего очень не возражает сам президент Вудро Вильсон.

После таких новостей тормоза лопнули окончательно. 28 мая в Ереване было объявлено, что « для восстановления целостности Армении и обеспечения полной свободы и благосостояния народа Правительство Армении, согласно единой воле и желанию всего армянского народа, заявляет, что с сегодняшнего дня разрозненные части навсегда объединены в независимый государственный союз ». Политический лозунг партии стал официальной государственной доктриной, тотчас принятой к исполнению, тем паче что и партия после проведенных по всем правилам и без всяких злоупотреблений выборов уже была не просто правящей, а правящей с абсолютным большинством. И все бы было очень красиво, кабы прямым следствием столь ярких инициатив не являлась неизбежная конфронтация Армении со всеми соседями, включая и Грузию, без малейшей возможности игры на противоречиях. Короче говоря, аще Бог (то бишь Вильсон) с нами, то кто на ны? Насчет того, что Вильсон Вильсоном, но в Штатах есть еще и Сенат, у которого вполне может быть другое мнение, пытались предупредить Ереван мудрые сэры из регионального штаба войск Его Величества Георга V, однако дашнаки советами пренебрегли. Во многом под давлением генералов. Те, как им и положено, жаждали лавров, верили в себя, да еще и были сердиты на «союзников» за минувший декабрь. Сэрам оставалось только прямо и очень жестко запретить Еревану аннексировать «законные» земли Азербайджана, вроде Карабаха, и наблюдать за развитием событий на землях «спорных». В итоге к концу июня «Аракская республика» была стерта с лица земли и Нахичеван « воссоединился с Родиной-Матерью ». Чуть позже, однако, в события вмешался (а что ему оставалось делать?) Азербайджан, и к началу августа ситуация вернулась к «нулевому» варианту, а дашнаки на время притихли, по-прежнему помогая « народному самоуправлению в спорных районах » и выдвинув бессмертный лозунг «Европа нам поможет». Надо сказать, для таких надежд имелись серьезные основания.

Самое время отметить, что пока младенцы из Закавказья упоенно разбирались, кто теперь на зоне пахан, взбаламученный многолетней смутой Большой Мир понемногу принимал новые очертания. Державы-победители, распластав на колоде тушу Порты, прикидывали схему ее разделки, а события тем временем скользили в совсем не гаданную Антантой колею. Мудросское перемирие, несомненно, означало крах младотурок. Но не всех. «Пантюркисты», грезившие « империей от Стамбула до Якутска », проиграли и ушли с арены, освободив место коллегам-националистам, убежденным, что « Турция для турок », а славян, арабов, султанат, халифат и прочий балласт следует отстегивать на фиг, и чем скорее, тем лучше. Это были суровые ребята, заслужившие уважение в войсках, которыми командовали, и неплохо понимавшие настроения турецкой глубинки, из которой вышли. А глубинка была взвинчена донельзя, тем паче что щадить национальные чувства гордого и, в общем, достаточно политизированного народа победители даже не думали. Так что несколько выстрелов, сделанных невесть кем 15 мая 1919 года по высаживающимся в Смирне греческим солдатам, мало кто воспринял всерьез. А зря. Ибо пока до неторопливых лондонских и парижских мудрецов что-то начало доходить, внутренние районы Анатолии все шире охватывало Kuva-i Milliye, стихийно вспыхнувшее движение сопротивления, быстро оседланное националистами. Уже в июне генерал Мустафа Кемаль, еще не знающий, что ему предстоит стать Ататюрком, заявил, что « независимость народа будет спасена по воле и решению самого народа » и, отбив на нескольких направлениях попытки войск Антанты удавить непорядок в корне, начал формировать «народную армию», к концу года занявшую Анкару. После чего, уяснив, наконец, что шутки кончились, державы-победители решили осадить забывших свое место «дикарей», однако не собственноручно (солдатики устали, да и лишние жертвы ни к чему), а руками тех, кто будет делать это не за страх, а за совесть, причем еще и с чувством глубокого удовлетворения. То есть греков и армян. На взятие кемалистами Анкары Верховный совет союзников отреагировал признанием Араратской Республики de facto. А когда Кемаль – после разгона англичанами парламента в Стамбуле – созвал Великое Национальное Собрание Турции и объявил себя главой единственного законного правительства, делегацию дашнаков пригласили с правом голоса на конференцию в Сан-Ремо, где шло обсуждение условий будущего мира с Портой. Параллельно, в качестве задатка, был снят негласный запрет на восстановление «исторической справедливости», и, начиная с марта, «спорные» регионы опять заполыхали, причем ни на то, что к середине апреля армянские войска захватили ряд «мусульманских» уездов, ни на экстремальные методы ведения военных действий Антанта на сей раз внимания не обращала.