Дмитрий Губин - Записки брюзги, или Какими мы (не) будем

А в довершение выяснилось, что диплом ее вуза для работодателей – свидетельство профнепригодности.

И девушка стала заниматься тем, чем оставалось: сидеть в библиотеках, искать контакты, подрабатывать, а также получать удовольствие от шальной студенческой жизни.

Таких разочарований в России – тьма: унаследованная от СССР высшая школа строится на том, что нет ничего практичнее теории, и что главное – дать скелет знаний; мясо само нарастет. Отсюда и специализация лишь с третьего курса, и результаты практики, которые никого не волнуют.

Между тем, все в этом суповом наборе не так. Я полагаю, это обретение навыка, овладение мастерством подстрекает к поиску избыточной информации, вроде истории и теории, – а не наоборот. Что до теорий, то единственный смысл многих из них сводится к тому, что советскую профессуру выкидывать на помойку жизни жалко: они ж уважаемые (такими же полутрупами) люди.

Расточительный идиотизм этой ситуации не виден сегодня лишь тем, кто сам всеми четырьмя копытами состоит в этом стаде.

А после того, как богатейшим человеком страны стал Роман Абрамович, вообще не имеющий высшего образования, этот идиотизм стал требовать публичного разрешения.

Потому что родитель, говорящий, что надо хорошо учиться, «и у тебя все в жизни будет», говорит неправду. Потому что учитель, говорящий, что математика развивает способность логически мыслить, а, черт его знает, изучение зонтичных или спектра звезд влияет на что-то еще, – тоже лжет. Потому что преподаватель, грозящий отчислением за пропущенные (подрабатывал) семинары есть угроза твоей карьере: подрабатывать по специальности часто важнее.

Я бы резюмировал, что весь постулат «от теории – к практике» есть большая панама, что разумнее постулат «от практики – к теории, когда есть такая потребность», если бы не то соображение, что для кого-то (я допускаю) действительно важнее теория. И у кого-то алгебра какую-то там гармонию развила.

Настоящая проблема отечественного образования (и нашего общества в отношении к образованию) состоит в том, что оно рассматривает единственную образовательную модель. В то время как их может существовать несколько. Я насчитал по крайней мере семь.

Практический навык у нас никогда не ценился. Можно писать гениальные статьи и вылететь с журфака за несданную теорию журналистики; во ВГИКе традиционно недовольны участием студентов в съемках; выпускник столярного ПТУ знает «Каштанку», но понятия не имеет, как обрабатывать свилеватую древесину.

В итоге о Чехове у нас поговорит любой сантехник; однако попробуйте найти хоть одного, после которого бы трубы не текли.

Паши ребята, рванувшие по перестройке на Запад в бизнес-школы, рассказывали, как потрясло их решение «кейсов» (от «case», «случай») – принятие решений по реальным ситуациям. Другие, что ехали не за бизнесом, поражались тому, что можно выбирать предметы и что набор из античной литературы, стрельбы из лука и компьютерного дизайна вполне допустим. В Англии кое-где учебной дисциплиной признали дайвинг, газеты прокомментировали, типа «ха-ха, хи-хи», однако, что смешного? Если все меньше народа занято в производстве, а все больше – в сервисе, значит, инструктора дайвинга ныне потребны так же, как железнодорожные инженеры были потребны век назад.

Поставьте практику впереди теории, наймите преподавать знатоков своего дела; слейте теоретические институты с учебными (как в США: научные центры – при университетах; Нильс Бор, между прочим, учил студентов) – получите другой результат.

Очень может быть, что первокурсники какой-нибудь Лесотехнической академии вообще должны первый год проводить в лесах и садах, и только потом садиться за парты: я не готов говорить о деталях чужих профессий. Но в моей собственной диплом журфака не ставится ни в грош. Там же ведь нет ничего про умение добывать информацию, брать интервью и печатать слепым десятипальцевым методом.

Система, при которой ВУЗ перекладывает овладение профессией на работодателя, веря, что фундаментальные знания создают конкурентные преимущества, не то чтобы абсолютно порочна, но она, как в советском отделе кулинарии, предлагает исключительно полуфабрикаты. В то время как у современного работодателя нет времени разогревать сковородку и пассировать блюдо сзаправками: максимум, на что он согласен – на разогрев в офисной микроволновке.

Если он хочет фаст-фуда – дайте качественный фаст-фуд.