Array Коллектив авторов - Быть чеченцем - Мир и война глазами школьников

Затем решили перебраться в бомбоубежище и стали осторожно, пригибаясь, переходить центральную улицу, которая постоянно обстреливалась. Мы слышали свист пуль, и было очень страшно, особенно за детей. В бомбоубежище провели ночь, а утром узнали, что город будут бомбить.

Женщины, старики, дети вышли на улицу и направились туда, где стояли автобусы с белыми флагами. На автобусах были прикреплены трафареты с названием населенных пунктов, куда отправляли людей из Гудермеса. Я решила ехать в Майртуп [39] Село в Курчалоевском районе к югу от Гудермеса. , где жила приятельница, с которой мы работали на заводе. Доехав до места, быстро отыскали дом, в котором жила Лайза. Встретились с ней как две сестры: обнялись, всплакнули. Я помогала управляться по хозяйству и по дому. Но, как говорится, в гостях хорошо, а дома лучше, и мы вернулись в Гудермес».

Я, тогда еще маленькая девочка, вспоминаю, что на улицах города было много транспортеров, танков. В небе — вертолеты, самолеты. По улицам ходили мужчины в маскировочных костюмах. Всю ночь беспорядочная стрельба. Мы ложимся спать одетые на тот случай, если вдруг придется бежать. Жизнь в городе как будто остановилась, было жутко и страшно. Школы в городе не работали, и наша семья решила, что нужно уезжать. Вместе с нами ехала соседка, тетя Марина с детьми. Она тащила вещи на санках, мама несла сумку с вещами. Это был холодный январский день. Мы добрались до Хасавюрта, оттуда — в Кизляр, затем в Волгоград. Дальше наши дороги расходились. Тетя Марина уезжала в Самарскую область, а мы в Ростовскую. Присели, всплакнули и попрощались. Наша дорога лежала в станицу Егорлыкскую. Мы приехали к дедушке и бабушке, которые сами недавно перебрались сюда. Брату Юнусу дали место в детском саду «Ромашка», а я пошла учиться в школу № 11, которая стала для меня родной.

Прошла весна, наступил июнь. Мы узнали, что в Гудермесе затишье и возвращаемся с надеждой, что все наладится.

Город нельзя было узнать: библиотека при железнодорожном клубе разгромлена, в городе полно ваххабитов [40] Скорее всего, речь идет о лете 1998 года. После нападения в декабре 1997 года на 136-ю мотострелковую бригаду в Буйнакске в Дагестане усилились преследования «ваххабистов», и большое число молодых последователей радикального ислама — свыше тысячи — бежало в Чечню. Здесь, не будучи ограничены родственными и иными связями, они стали существенной силой в руках лидеров религиозных экстремистов. Влияние последних резко возросло, рослой недовольство жителей Чечни «ваххабистами». 15 июля 1998 года в Гудермесе десятки человек были убиты и ранены в столкновениях между «ваххабистами» и силами, подконтрольными президенту Аслану Масхадову. Однако последний не проявил достаточной решимости, не воспользовался поддержкой населения Чечни, упустил возможность покончить с религиозными экстремистами — и далее те уже действовали без оглядки на законную власть. Это во многом предопределило вторжение в Дагестан летом 1999 года, начало второй чеченской войны, и переход тогда на сторону федеральных сил муфтия Чечни Ахмада Кадырова и полевых командиров братьев Ямадаевых, которые летом 1998 года противостояли «ваххабистам» в Гудермесе. . Дела вершит их суд. Жизнь идет черной полосой: в школах преподавать некому, водопровод не действует, вода привозная, свет отключен, так как повреждена станция, взрывы и стрельба постоянные, горят дома. Пожили мы в этом кошмаре и решили вернуться на постоянное место жительства в станицу Егорлыкскую. Купили флигель и начали «приходить в себя». Правда, мой маленький братишка, увидев в небе вертолет, бежал в дом с криком, что сейчас будут бомбить. Объясняем ему, что здесь другая, мирная жизнь. Спустя несколько лет он забыл о страхе и с удовольствием смотрит, как парит в небе эта «железная стрекоза».

Воспоминания мамы: «Прошли годы: дети подросли. Пришло время играть свадьбы. Гости едут отовсюду, хотя судьба разбросала нас по всей России. Собираясь вместе, мы поем те же песни, что пели в Гудермесе, и танцуем лезгинку. А когда исполняем гимн Грозного, то слезы непроизвольно появляются на глазах. Дети просят нас не плакать, им не понять, что значит покинуть родной край, землю, где ты родился и вырос. Поэтому мы переключаемся на мысль о том, что хорошо там, где хорошо нашим детям. Сейчас в станице много семей, которые переехали из Грозного, Гудермеса. Все они вспоминают годы, прожитые в Чечне, но Егорлык — это наша новая родина, где мы пускаем свои корни: наше настоящее и будущее».