Григорий Ландау - Сумерки Европы

И ошибочно было бы утвержденіе, что самой организованною обезпеченностью своихъ достиженій она уничтожаетъ цѣннѣйшую сторону — борьбу за нихъ; что въ былыя времена небольшое путешествіе въ ближайшія окрестности было поучительнѣе и тревожнѣе, требовало больше духовнаго напряженія и рѣшимости, чѣмъ нынѣ (я говорю о довоенномъ времени) путешествіе на другой конецъ Европы. И въ этомъ, какъ и въ другихъ отношеніяхъ, мы имѣемъ дѣло лишь съ недоразумѣніемъ. Если полицейскіе посты, электрическое освѣщеніе и желѣзныя дороги уничтожили романтику опасностей прй переѣздѣ въ сосѣдній городокъ, то было бы слишкомъ неосновательно думать, что этимъ и вообще устранены необезпеченность, опасность, усилія и дерзанія, — только проявлять ихъ надо уже не при переѣздахъ въ десятки верстъ, а въ поѣздкахъ въ глубины Африки или въ полярные льды, при взлетахъ на аппаратахъ тяжелѣе и легче воздуха, при опусканіи на подводныхъ лодкахъ. Не было эпохи болѣе великихъ дерзаній; и если дѣйствительно въ наши дни художникъ не долженъ себѣ прокладывать дорогу къ славѣ и богатству съ помощью яда и кинжала, или защищать себя шпагой отъ предательскаго удара изъ за угла, то право же намъ не стоитъ завидовать душевнымъ волненіямъ детективовъ, преступниковъ и дегенератовъ міровыхъ столицъ, и по сейчасъ переживающихъ чувства не слабѣе, чѣмъ во Флоренціи 16 вѣка. Другія болѣе благородныя дерзанія, другой невидимый героизмъ ожидаетъ едва ли не всякаго, кто имѣетъ охоту пріять ихъ на свои рамена. Можно было жить спокойнѣе въ недавней европейской дѣйствительности — это вѣрно; но не только было возможно жить и въ бурномъ напряженіи, и въ отважныхъ дерзаніяхъ, но къ нимъ гнало время современниковъ, и современники ихъ осуществляли.

Этимъ я только еще подхожу къ наиболѣе существенному послѣ предварительныхъ замѣчаній, выше высказанныхъ. Не было эпохи, къ которой менѣе шло обвиненіе въ матеріализмѣ, чѣмъ къ нашему времени. «Европа погружается въ матеріализмъ» писалъ Р. Роланъ въ своей знаменитой біографіи Бетховена. Можетъ быть, и было справедливо такъ сказать по отношенію къ искусству, которое дѣйствительно къ концу вѣка переживало полосу распада, — ибо это не было искусствомъ эпохи, а продуктомъ упадка задержавшагося искусства эпохи предыдущей, — своего же новаго искусства современность не создала въ унаслѣдованныхъ отъ прошлаго формахъ живописи, музыки и романа. Но если взять не эти отдѣльныя области — остатки прошлаго, а всю совокупную жизнь времени, то не можетъ быть большей ошибки и неправды, нежели это сужденіе. Европа на самомъ дѣлѣ по всей линій уходила отъ матеріализма, отъ корысти, отъ ограниченія себя преслѣдованіемъ выгодъ, даже отъ цѣлесообразности. И это можно отмѣтить начиная съ вершинъ и до широчайшаго ея фундамента. Мнѣ уже приходилось упоминать объ упорномъ стремленіи къ полюсамъ, въ глубину Африки, къ вершинамъ Гималаевъ, въ сущности говоря — не представлявшихъ непосредственнаго интереса для людей, эти походы совершавшихъ, многимъ изъ нихъ не дававшихъ и славы; едва ли они представляли даже и достаточный научный интересъ въ уровень съ жертвами и трудами осуществленія. Это была чистая тяга къ преодолѣнію, героизмъ категорическаго императива, свободно поставленной цѣли. И то же самое сказывается въ могучемъ ростѣ пароходовъ, домовъ, фабрикъ. Здѣсь возможно усмотрѣть выгоду, хотя на самомъ дѣлѣ во многихъ случаяхъ дѣйствуетъ скорѣе разбѣгъ сверхфункціональной напряженности, чѣмъ точный учетъ пользы. Но возьмемъ всю безконечно развившуюся сферу игръ, спорта, превращеніе въ спортъ всевозможныхъ цѣлесообразныхъ дѣятельностей; возьмемъ всю систему рекордовъ, о которой выше была рѣчь, страсть дѣятелей и созерцателей на установленіе все новыхъ достиженій во всѣхъ областяхъ, хотя бы чрезвычайно мало содержательныхъ. Спортъ и игры не преслѣдуютъ непосредственно задачи физическаго здоровья, ибо они требуютъ обыкновенно односторонне усиленной тренировки; въ нихъ нѣтъ осуществленія технической цѣлесообразности, ибо для рекордовъ нужно развитіе такихъ свойствъ, которыя для цѣлесообразнаго техническаго использованія вовсе и не пригодны. И здѣсь — чистое преслѣдованіе самодовлѣющихъ задачъ, чистая игра самодовлѣющихъ преодолѣній.

Такова среда, таковъ тонъ эпохи. Онъ лежитъ и въ основѣ техническаго роста, двигая его и пронизывая собой. Но здѣсь сказывается уже и нѣчто другое, несравненно болѣе значительное.