Джордж ван Фрекем - Гитлер и его бог. За кулисами феномена Гитлера

Есть и другое переживание, по значимости сравнимое с откровением Риенци, и на него также легко указать. Это момент, когда Гитлеру, пациенту военного госпиталя в Пазевалке, местный пастор сообщил, что Германия проиграла войну, а император отрекся от престола. В «Майн Кампф» Гитлер посвятил описанию этого случая не менее трех страниц. «Что касается меня, то когда этот старичок [то есть пастор] продолжил свой рассказ и сообщил нам, что теперь мы должны положить конец этой длинной войне, так как она проиграна, а мы во власти победителя, я был полностью раздавлен… Оставаться и слушать я больше не мог. Меня окружила тьма. Шатаясь, я еле добрел до своей койки и спрятал раскалывающуюся голову между подушкой и одеялами. Я не плакал с того момента, когда стоял у могилы матери… Следующие дни были ужасны, а ночи еще хуже… Во время этих ночей росла моя ненависть – ненависть к организаторам этого подлого преступления». Гитлер имеет в виду немцев, членов правительства, которые по указанию «евреев» приняли и подписали перемирие. «В последующие дни мне стала ясна моя судьба… С евреями прийти к взаимопониманию невозможно. Это должно быть твердое и нерушимое “или – или”. И про себя я тогда решил, что займусь политической работой» 185.

Это переживание в Пазевалке [25] Порой можно встретиться с утверждением, что Гитлера излечили гипнотическим внушением, и точно так же под гипнозом дали ему откровение о его собственной судьбе. Сенсационная книга, повествующая о том, как доктор Эдмунд Форстер создал Гитлера, была написана Дэвидом Льюисом и опубликована в 2003 году под названием «Человек, который изобрел Гитлера». Эта книга, в свою очередь, основана на повести Эрнста Вайсса. Все ее привязки к фактам весьма неубедительны, в большинстве случаев это лишь догадки. Кроме того, сама изначальная гипотеза о том, что одно единственное гипнотическое внушение могло вызвать всю эту невероятно сложную трагедию, говорит об очень слабом понимании того, чего стоило Гитлеру стать Гитлером и начать судьбоносное осуществление своих идей. В 2004 году Бернард Хорстман выпустил книгу Hitler in Pasewalk – Die Hypnose und ihre Folgen («Гитлер в Пазевалке – гипноз и его последствия»), в которой он рассказывает в точности ту же самую историю, что и Льюис, при этом даже не упоминая его книги в списке литературы. было для Гитлера не менее важным, чем полученное примерно тринадцатью годами ранее откровение о своей судьбе на Фрайнберге. В каком-то смысле оно было подтверждением: «Мне стала ясна моя судьба». Рассказ Гитлера указывает на то, что в Пазевалке он прошел через глубокий экзистенциальный кризис. «Из страданий, из беспросветного отчаяния… Гитлера неожиданно вызволило “сверхъестественное видение”», – пишет Джон Толанд 186. Согласно Рону Розенбауму, он пережил «что-то вроде трансформирующего видения или галлюцинации. Это был момент преображения, изменяющего жизнь… У Гитлера появились и миссия, и миф, которые приведут его к власти пятнадцать лет спустя». Розенбаум также упоминает, что Гитлер «слышал голоса» или «имел чудесное видение свыше» и что «Гитлер сам утверждал, что получил в видении указание освободить Германию от евреев и большевиков» 187.

В докладе Вальтера Лангера в Управление стратегических служб мы находим следующее: «Именно тогда, когда он был в госпитале в Пазевалке, страдая от истерической слепоты и немоты, у Гитлера было видение о том, что он освободит немцев из рабства и сделает Германию великой. Именно это видение подвигло его на политическую карьеру и оказало решающее влияние на ход мировых событий. Это видение больше, чем что-либо еще, убедило его в том, что он избран провидением и ему суждено исполнить великую миссию. Вероятно, это самая необычайная характеристика зрелой личности Гитлера, именно это и ведет его “с безошибочностью сомнамбулы”». Более того, Лангер приводит следующие слова Гитлера из интервью Pariser Tagezeitung , опубликованного 23 января 1940 года: «Когда я был прикован к постели [в Пазевалке], ко мне пришла мысль, что я освобожу Германию и сделаю ее великой. Я немедленно понял, что так и случится» 188. И все это несмотря на то, что Гитлер в те дни был одиноким нулем.

Хотя Гитлер, очевидно, не говорил всей правды о том, что Хаффнер называет «пробуждением в Пазевалке», он, тем не менее, никогда этого не скрывал, точно так же, как не скрывал и своего переживания на Фрайнберге в Линце. Оба опыта схожи и в некотором смысле дополняют друг друга. В видении в Пазевалке, скорее всего, была добавлена идентификация евреев в качестве врагов его задания по преобразованию мира. Итак, теперь ему были явлены три основные опоры его мировоззрения: спасение Германии, его руководящая роль в этом и противодействие евреям, под какими бы личинами те ни скрывались. Гитлер намеренно исказил истину, написав, что «заняться политической работой» он решил в Пазевалке. В действительности это случилось летом следующего года в Мюнхене. Возможно, так он хотел скрыть факт, что решение было принято не им самим, или не вполне самостоятельно, или было принято при обстоятельствах, которые он не хотел раскрывать.