Павел Уваров - Между «ежами» и «лисами». Заметки об историках

Данная монография – редкий образец успешного исследования. Этот текст успешен не только в том смысле, что его чтение доставляет удовольствие, но и в подзабытом уже требовании к историческому сочинению устанавливать научную истину. До книги Мунье существовала традиция негласно предполагать существование мощного заговора, слепым орудием которого явился Равальяк. Это мнение, возникшее сразу же в 1610 году, кочевало из книги в книгу. Никто не мог представить себе, чтобы ничтожный человек решился на такое великое злодеяние. Удобный термин «фанатик» освобождал от необходимости обращать внимание на внутренний мир Равальяка. Само собой подразумевалось, что его направляли либо иезуиты, либо испанские агенты, либо Римская курия, либо королева с герцогом д’Эперноном и маршалом д’Анкром. Это было старое как мир мнение 158, но оно до 1960-х годов сохранилось в учебниках, в том числе и в советских.

Историкам крайне редко удается в чем-то переубедить своих коллег. Но у Ролана Мунье это получилось. После его книги все серьезные историки признали его версию наиболее вероятной. Тезис об иезуитском или каком-нибудь ином заговоре остался уделом лишь любителей исторических сенсаций 159.

Сегодня это исследование выглядит абсолютно современным. И при этом в нем легко можно обнаружить черты времени.

В 1962 году конспиративная организация ОАС развернула настоящую охоту на генерала де Голля – покушения следовали одно за другим. Мунье не принадлежал к числу убежденных голлистов, но террор, с которым столкнулось французское общество, побудил его, как всякого хорошего историка, искать в изучаемом обществе прошлого ответы на вопросы, актуальные для современной ему эпохи.

К актуальной для того времени историографической ситуации отсылают и первые фразы авторского предисловия: «…в наши дни довольно много историков демонстративно игнорируют события. Они с пренебрежением относятся к тому, что называют ужасным выражением “событийная история”». С искусством фехтовальщика Мунье вновь делает выпад в сторону «Анналов», законодателей моды в сообществе историков. Бродель сравнивал события с пеной на гребнях морских волн. Они – первое, что бросается в глаза наблюдателю, но определяется жизнь моря вовсе не красивыми белыми барашками, но скрытыми глубинными течениями «истории большой длительности». Лабрусс был более лоялен к изучению событий, но как «певец экономической истории» отмечал, что в этой сфере, в отличие от того, что наблюдается в других областях истории, все, что есть важного, – повторяемо. Политические события, в значительной мере продиктованные случайным стечением обстоятельств, не могли быть надежной базой исследования. Научной истории, по Лабруссу, требовалось еще устанавливать так называемые «чистые факты», очищенные от событийной шелухи случайностей. Позднее, уже в 1970-е годы, новая редакция «Анналов», в значительной мере отошедшая от постулатов Броделя и Лабрусса и переключившая свое исследовательское внимание на «историю ментальностей», по-прежнему не жаловала политическую историю, считая ее историей «событийной». И только в 1980-е годы начинается триумфальное «возвращение политического» в центр внимания французских историков. Но это было возвращением на новой основе, с учетом достижений движения «Анналов» и «школы Лабрусса», с укреплением междисциплинарных контактов социальными науками – социологией, историей права, политологией, социальной психологией и исторической антропологией. Что-то надлежало заимствовать из микроистории, что-то из рефлексий о множественности исторического времени, что-то из методов исторической лингвистики. Для этого надо было в значительной мере переработать способы историописания, характерные для традиционной политической истории.

И только Ролану Мунье не надо было никуда перестраиваться. Все это уже было в его старой работе 1964 года.

Значит ли это, что в нынешней ситуации постоянной «смены парадигм» хороший историк должен быть консерватором? Конечно, нет. Достаточно таланта, умения и желания работать и самостоятельности в выборе исследовательской (да и жизненной) позиции. И поэтому не устарел урок, преподанный нам Роланом Мунье 160, как не стареет и предлагаемая читательскому вниманию его замечательная книга.

Впервые опубликовано:

Мунье Р. Убийство Генриха IV. Предисловие. СПб.: Евразия, 2008.

Еще в 2007 году мой питерский коллега Владимир Шишкин предложил написать предисловие к книге Ролана Мунье, переведенной для издательства «Евразия». Я с радостью согласился, поскольку высоко ценю это исследование, а также считаю несправедливым сложившийся в нашей стране какой-то заговор молчания вокруг Мунье. «Драмы и секреты истории» французского конспиролога-оккультиста Робера Амбелена перевели еще в 1993 году (причем по издательской программе «Пушкин», то есть с использованием денег французских налогоплательщиков), а серьезного историка Ролана Мунье – нет.