Лилия Задорнова - VLADI. Владимир Скулачев

На всю жизнь он запомнил удивительную доброту его старенькой учительницы Марии Демидовны, которая сделала все, чтобы школьные неудачи не отложились в его сознании страшным признаком неполноценности. Получив двойку по арифметике, Володя бросался на изучение этого предмета, чтобы поскорее его подтянуть, и зарабатывал двойку уже по русскому языку, которым в тот момент переставал заниматься. Полученная им тройка домашними считалась большим его успехом, а колебания скромных успехов в одном предмете за счет провала другого отец определил совершенно определенно.

– Так, Владик, опять «голову вытянул», а «хвостувяз», – время от времени оценивал он успеваемость сына.

Первую в жизни четверку Володя получил только в четвертом классе. Получена она была по географии и оказалась не столько результатом глубоких знаний им предмета, сколько того, что изложение по этому предмету он проиллюстрировал небольшой, но яркой картинкой. Из этого события Мария Демидовна сделала настоящий праздник, который, видимо, должен был поднять самооценку ее ученика, в котором она тонким педагогическим чутьем усмотрела неординарную личность, в детстве попавшую в непростые жизненные обстоятельства.

– Посмотрите, до чего Скулачев додумался. Вот молодец так молодец! – и она издали показала всему классу его картинку. – Какой же ты все-таки умница! – вдогонку, когда, казалось, и так были сказаны избыточные слова похвалы, тихо, но внятно, как бы для себя, проговорила она. Но это услышали все.

178-я школа, в которой учился Володя, была расположена в той части Москвы, где жили в основном советские служащие. Произошедший в те годы всплеск антисемитизма отразился и на взаимоотношении детей. Кто-то из школьников узнал, что отчество матери Скулачева «Ароновна», и под фамилией русского отца «Скулачев» скрывается, в сущности, еврей. Об этом Володе дал понять один из учеников его класса. В каких-либо конкретных действиях отношение одноклассников к нему как к еврею не выражалось, но он, вчерашний двоечник, должен был понять, что кроме того, что скудоумен, так еще является и представителем гонимого великим народом меньшинства.

Все изменили произошедшие в их семье события. Петр Степанович насмерть поссорился со своей тещей Розалией Захаровной, вследствие чего решил съехать со всей семьей из трехкомнатной квартиры Левитанов, что была на улице Каляевской и куда все вернулись после войны, в свою большую комнату в коммунальной квартире на Домниковке. Следствием переезда явился переход Володи из школы № 178, которая оказалась довольно далеко от «нового» места жительства, в другую школу на Домниковке, бывшую при царизме реальным училищем.

Номер новой школы был 365. Перейдя туда в середине пятого класса, Володя оказался среди ребят, которые его не знали, и среди замечательных учителей, тщательно подобранных директором школы Николаем Семеновичем Лукиным. Он был одним из самых авторитетных директоров московских школ, психологом по образованию и просто мудрым и хорошим человеком. Учителя деликатно показывали Володе на недостатки в его школьных знаниях, он их тщательно исправлял, и благодаря такому подходу и труду ребенка вдруг оказалось, что он вовсе не двоечник, а, скорее, один из кандидатов в будущие отличники.

В школе был решен и еврейский вопрос: здесь не было даже следов проявления антисиметизма. Директор школы, как бы между прочим, объяснил детям несправедливость деления людей на хороших и плохих по национальному признаку и четко дал понять, что евреев следует защищать так же, как русские студенты в свое время защищали их от еврейских погромов. В классе Володя сидел за одной партой со стопроцентным евреем по имени Абрам и по фамилии Бродский, который прекрасно играл на скрипке и очень хорошо учился. Имя его с совершенно очевидной национальной принадлежностью могло привести к стычкам подростков на улице, поэтому в школе было принято негласное решение в случае необходимости защищать Абрама. Ответственным за это был назначен Коля Замараев – самый крупный и сильный парень в классе, обожавший с кем-нибудь подраться.

Пожалуй, самым любимым из учителей был физик Николай Евграфович Дьяков- инвалид войны, лишившийся на фронте ноги. Он был старше других учителей, среди которых пользовался непререкаемым авторитетом. Своих учеников он никогда не ругал.

– Ну что ж ты, Скулачев, сегодня отвечаешь совсем не по-скулачевски, – сказал он как-то своим хорошо поставленным голосом, внимательно посмотрев на Володю, когда тот однажды что-то недоучил.