Михаил Лифшиц: Письма В. Досталу, В. Арсланову, М. Михайлову. 1959–1983

Что касается сборника Вашей кафедры, то я пошлю Вам чистые листы моей, вернее – нашей с Л.Я. книжки «Кризис безобразия», как только они будут получены – вероятно, скоро 120. А Вы выберете из этого всё, что Вам покажется наиболее удобным для перевода на чешский язык. Кроме того, Вы получите от меня в подарок новое издание хрестоматии «Маркс и Энгельс об искусстве» 121. Она уже вышла, но тираж ещё не получен. Читали ли Вы в наших газетах, что Ваш покорный слуга теперь член-корреспондент Академии художеств 122? В общем, ерунда, но, по крайней мере, не нужно будет объяснять, почему я не доктор и прочее. Учитывая, что формальная сторона играет некоторую роль в современной жизни, мы семейно рассматриваем это как положительный факт.

Теперь небольшая просьба к Вам. Нельзя ли купить в Чехословакии лекарство под названием леспенефрил? Может быть, для этого хватит денег, которые, помнится, мне выписывали за моё роковое произведение о модернизме 123? Мне очень нужно это лекарство для больного родственника. Буду Вам очень благодарен за исполнение просьбы.

Привет от Лиды, Марины, Ани 124.

Ваш Мих. Лифшиц

Какая подпись у членкора!

< открытка >

Дорогой Владимир!

Мы с Лидой поздравляем Вас и семью Вашу с праздником Октября. Относительно статьи – подумаю. Хватик меня мало интересует. Монтеня Вам куплю и вышлю. Остальные перечисленные Вами книги невозможно достать. Не все есть и у меня. Относительно лекарств я просил ещё Пажитнова, он обещал поискать. Модернистов везде много, саламандр тоже – не огорчайтесь.

Привет и братство

Ваш Лифшиц

Дорогой Владимир!

Извините, что отвечаю Вам сразу на оба письма – не имел никакой возможности сделать это раньше, работы полно, да и физический свой лимит совершенно исчерпал. С одной стороны, моя медлительность оказалась, как это часто бывает, на пользу дела. Совершенно ясно, что мне незачем писать Вам статью об эстетике Маркса. Не в коня это будет сейчас корм, как гласит русская поговорка. По той же причине Вам понятно, что я не мог ни с кем договориться о печатании у нас Вашей критики чешских романов – никто не возьмётся теперь за такое дело до выяснения общей обстановки 125. Я чувствую, что Вам не легко, как и Вашему другу Колару – ну, что поделаешь! Если уж совсем плохо будет – просим к нам. Здесь дело для Вас найдётся. Ведь Кольман 126долго жил у нас, а может быть, живёт и теперь.

Поскольку Вы мою статью в «Вопросах философии» 127читали, мои проблемы Вам ясны. Личная жизнь целиком ими определяется. Утешительно то, что я получаю письма из разных концов нашей необъятной страны с выражением удовлетворения. Есть, конечно, и «прогрессивно-мыслящие» интеллигенты, которые шумят против меня, и вообще всё это сложно. Однако когда же было проще?

Не помню, писал ли я Вам, что мать Мариши, Елена Феликсовна, скончалась. Друзей становится всё меньше и меньше – естественный, но невесёлый процесс. Мариша очень глубоко это пережила, долго болела, уехала в дом отдыха – не знаю, как сейчас. Она очень одинока, несмотря на всю свою живость и светский характер.

Из лекарств мне нужно было бы два: румалон и делинкан (так, кажется, я прочёл, на всякий случай вкладываю рецепт), оба лекарства венгерского происхождения, у нас их в данный момент нет. Если Ваша приятельница поедет – прошу её захватить, надеюсь, что достать будет нетрудно и что стоит это недорого. Ну, а если мои предположения не соответствуют действительности, то бог с ним. Не помру и так. Это не «героические» средства, и я не в таком тяжёлом положении.

Мы с Л.Я. Вас приветствуем, желаем наилучшего исхода всех Ваших жизненных проблем, надеемся увидеться с Вами в Москве, если соберётесь.

Ваш Мих. Лифшиц

Дорогой Владимир!

Прежде всего – поздравляю Вас с великим праздником Октября и пользуюсь случаем, чтобы пожелать наилучшего здоровья, чего, как видно, Вам особенно не хватает. Затем хочу Вам сказать, что мы оба с Лидией Яковлевной были необычайно рады, получив от Вас весточку, что Вы живы, здоровы, хотя и относительно, снова работаете там, откуда Вас вытеснили Ваши слишком «передовые» сограждане. Я не получил Вашего первого письма и не ответил на второе только потому, что не знал, как в этой чёртовой заварухе поступить – будет ли эта переписка уместна и хороша для Вас, прежде всего. «В случае колебания – воздерживайся», сказал великий полководец Кутузов.