Оксана Добрикова - Королева Франции Анна Бретонская

2 января Анна была поражена жестокой атакой. Замок Блуа замер в тишине в ожидании неизбежной катастрофы. И она разразилась в понедельник утром 9 января, после долгих дней мучительных страданий бретонки, облегчить которые не могли никакие средства. Королеве еще не исполнилось 37 лет.

Смерть любимой женщины жестоко поразила Людовика XII. В течение нескольких дней он не показывался из своих покоев, прося у Неба лишь смерти для себя самого. Клод Французская, которой было четырнадцать лет, заливалась горючими слезами. Что до Рене, то можно легко представить себе горе трехлетнего ребенка, потерявшего мать. И их отчаяние разделяло все королевство: «Все сложили руки, творя молитвы, чтобы почтить память <���…>, и не знали дня большей жалости. Не только принцы и принцессы, но и весь народ государства мог лишь только плакать», читаем в «Рассказе о похоронах».

Королева умерла, врачи и аптекари приготовили тело умершей, ароматизировали его, и, выполняя последнюю волю Анны, извлекли сердце, чтобы положить его в золотой короб и передать этот последний сувенир в Бретань. Символично, что сердце герцогини-королевы отправлялось на ее настоящую родину. Тело же французской королевы, согласно традиции, следовало похоронить в королевской усыпальнице Сен-Дени.

Плачущий король потребовал для своей дорогой супруги самых пышных, самых необычных похоронных церемоний. Он приказал Пьеру Шок, возглавлявшему бретонскую гвардию королевы, организовать грандиозные похороны, чтобы почтить память Анны. Исключительная роскошь, великолепная церемония…

И действительно, эта дань уважения post mortem королеве затмила все предыдущие и стала на века образцом, которому следовали в организации королевских погребений. Это свидетельство глубокого горя безутешного короля, а также могущества покойной королевы, достойно того, чтобы быть упомянуто здесь.

Все начиналось в обычной манере: в течение пяти дней только церковные служители несли службу подле останков Анны Бретонской. Но в пятницу, 13-го, около полуночи тело перенесли в большой зал замка Блуа, затянутый шелковым гобеленом, вышитым золотом, на котором было изображено падение Иерусалима. Королеву поместили на парадную кровать, покрытую золотыми простынями с горностаевой отделкой. Подле нее поставили алтарь, богато украшенный, отделанный золотой веревкой. Лицо Анны было закрыто, сама она была облачена в королевские одежды, с короной на голове и скипетром и державой в руках.

Там покойная королева оставалась с субботы до воскресного вечера. Церковники читали молитвы над ее телом, проводили мессы. Именно тогда принцы, принцессы, фрейлины, а также офицеры ее дома могли приблизиться к телу, в слезах и сетованиях. Ведь это была последняя возможность лицезреть Анну Бретонскую, дважды королеву Франции, в ее прощальном великолепии, во всей пышности ее выдающегося сана.

Спустя восемь дней после смерти Анны, в понедельник, 16 января, ее положили в гроб, дважды запечатав. Слезы и стоны усилились, когда вуаль закрыла лицо покойной, когда ее тело окончательно исчезло из этого мира.

Во вторник зал был полностью затянут черной тканью. Гроб поместили в его центре, поставив на две треножные подставки. Простота и строгость: только скипетр и держава на крышке. Дюжина толстых белых восковых свечей горели в зале, ежедневно прелаты и певцы королевской капеллы служили по четыре торжественные мессы. И так в течение двух недель. Дни траура и молитв.

В пятницу, 3 февраля, около двух часов дня, останки королевы наконец покинули королевский замок – их переместили в церковь Святого Спасителя. Процессию сопровождал пышный кортеж, в котором присутствовали Франсуа де Валуа, отныне наследник короны, Франсуа Алансонский, Анна Французская (герцогиня де Бурбон, дочь Людовика XI), Луиза Савойская и ее дочь Маргарита (герцогиня Алансонская, будущая Маргарита Наваррская).

Только на следующий день, в субботу 4 февраля, утром была проведена торжественная служба. В конце ее Гийом Парви (Guillaume Parvy), исповедник королевы, произнес первую часть своей торжественной похоронной речи. За тему он взял слова из Священного Писания Defecit gautiumcordis nostri – «смерть – это радость нашего сердца».

К двум часам дня гроб был помещен на четырехколесную тележку, покрытую тканью из черного бархата. Ее тянули шесть лошадей, также покрытые черным. Перед кортежем следовало шесть лучников личной гвардии короля, оттесняя толпу, собравшуюся из Тура, Абмуаза, всей Турени…