Александр Овчаренко - В кругу Леонида Леонова. Из записок 1968-1988-х годов [calibre]

— О чем говорите? — спросил В.П., возвратившись.

— Л.М. тебя хвалит.

— Вы по-настоящему талантливы, — сказал Л.М.

— Спасибо. Для меня это отличная поддержка, хотя я вижу, что неровно написал и «Царь-рыбу», там есть и провалы. Культуры мне не хватает.

15 мая 1988 г.

Л.М. говорит, что в его романе речь идет о больших, чуть ли не космического масштаба потрясениях, включая сейсмические катак­лизмы, экологию, перенаселенность планеты, катастрофическое по­ложение культуры и многое другое.

— Ясно, что ваш итоговый роман является результатом долгих и мучительных раздумий о смысле жизни, о сущности человека, об устройстве общества. Я благодарен судьбе, что мне повезло посто­янно общаться с вами, присутствовать на ваших беседах с писате­лями. Встречи с вами всегда заставляют отойти от обыденности, бытовой суеты и задуматься, для чего ты живешь. Многие из тех, кто приходит к вам, в том числе и большие писатели, по-моему, очень волнуются, боятся попасть впросак, не соответствовать. Наверное, даже молятся...

Кстати, Л.М., а как вы относитесь к религии? Какую роль она играет для вас? Как вы оцениваете теперешнее массовое «хождение в религию»? Может быть, это очередная инициатива «верхов»? Снача­ла заставить народ отказаться от веры. А теперь хотят дать религию, чтобы народ смирился, терпел все, что будут творить. Ведь атеис­там навязать веру нетрудно, но это не та вера, что каждый приобре­тает, приобщаясь к святыням, искренне, с болью, с желанием по­служить Богу и людям, жить по совести и милосердию. И возможно ли народу стать верующим, когда одновременно начали вести целе­направленное разрушение нравственных основ его жизни, тех рели­гиозных заповедей, что и коммунисты вынуждены были учитывать в своем «моральном кодексе»?

— Думаю, что православие необходимо и полезно для духовного единения русского народа перед надвигающимися катастрофами. Са­мое страшное, что не укреплено человеческое начало в людях. Чело­век, открывая атомную энергию, не создал перед тем себе хорошего умственного и нравственного хозяйства. И это может обернуться страш­ным развитием событий.

Может быть, теперь православие — единственный способ вос­становления русского народа. Мы — большой народ, в какой-то мере раздробленный множеством других наций. Но тут важно еще — кто ведет церковь. Где Сергии Радонежские? Где настоящие проповедники и пастыри, заботящиеся о судьбе русского народа?

А то ведь суетливые Мени воцарятся в церкви, расколют ее и вне­сут только смуту и отчаяние в душу православных. Ведь большин­ство русских были «сделаны» атеистами, а таких легче всего при­общать к любой ереси, сектантству, так как они далеки от право­славного просвещения и ни в чем не разбираются, а хотят приоб­щаться. «Церковь должна быть воинствующей», — я поддержи­ваю это. Общался я с владыкой Питиримом, игуменом Андрони­ком, внуком отца Павла Флоренского, и другими священника­ми. Нельзя простить властям уничтожение священников, многие из них были настоящими пастырями. За это еще воздастся не толь­ко советской власти, но и всем нам, позволившим уничтожать священников. В «Пирамиде» у меня есть эта тема. В XXI веке будет страшная вспышка веры.

14 мая 1988 г.

О взаимопонимании Леонид Максимович размышлял:

— Я учился в гимназии, а Горбачев в комсомольской школе — возможно взаимопонимание?

— Разве дело в этом? — сказал я. — Если даже не учился в гимна­зии, трудно понять этих «держателей» советской власти, разваливаю­щих ее. Может, их в подобных «школах» переподготавливают на ан­тисоветчиков? Смотря кто учит, какова профессура. Вот до войны рассадником сплоченных и нацеленных на ключевые властные посты кадров был МИФЛИ, который возглавляла сестра Землячки, руково­дившей расстрелом тысяч русских военных в Крыму, а потом, в воен­ные годы, бывшая замом у Шкирятова в Комиссии партконтроля ЦК. В этот институт русских парней почти не брали. После войны кадры формируются на гуманитарных факультетах МГУ. Я давно профессор этого университета, но всегда уклонялся от работы в приемной ко­миссии. А другие из года в год сидят в приемных комиссиях, чтобы провести всех «своих» и отсеять чужих. Пора бы уже принимать всю молодежь, а потом отсеивать нерадивых за непригодность.

Стали обсуждать, как рождаются мифы — из ничего или чего?

Вновь я просил Леонида Максимовича поспешить с публикацией романа. Я уговаривал его, несмотря на то, что редактор одного жур­нала сказал мне, что в ЦК ему советовали: «Боже тебя упаси получить роман у Леонова» Однако какая жгучая ненависть у этих «руководите­лей культуры» к Шолохову и Леонову! Ведь именно в Отделе культуры мне «разъясняли», что не надо публиковать материалы профессора Хьетсо, отвергавшие обвинения Шолохова в плагиате. Под предло­гом — «никто и не сомневался в авторстве Шолохова». Настоящие-то специалисты не сомневались никогда, но продолжаются другие пуб­ликации, подобные слухи постоянно распространяются в обществе. Каково Шолохову?