Ольга Тогоева - Дела плоти. Интимная жизнь людей Средневековья в пространстве судебной полемики

Об интимной жизни мужчины и женщины любой человек знает достаточно, полагала Кристина, так что лишний раз затрагивать эту тему не нужно [54] “Ne scet on comment les hommes habitent aux femmes naturellement? Se il nous narrast comment ours ou lyons ou oyseaulx ou autre chose estrange fust devenus, ce seroit matière de rire pour la fable, mais nulle nouvelleté en ce ne nous annonce” (Ibid. P. 164–165). . Если же подобный разговор по тем или иным причинам становится публичным, вести его следует в уважительной манере, вежливо и достойно [55] “Et, sanz faille, plus plaisamment et trop plus doulcement et par plus courtois termes s’en fust passé, et qui mieulx plairoient mesmes aux amans jolis et honnestes, et a toute autre vertueuse personne” (Ibid. P. 165). , а не заставлять окружающих (особенно представительниц слабого пола) краснеть от смущения [56] “Et dont que fait a louer lecture qui n’osera estre leue ne parlee en propre fourme a la table des roynes, des princeces et des vaillans preudefemmes, a qui couvendroit couvrir la face de honte rougie?” (Ibid. P. 164). . Она отвергала исполненные женоненавистничества рассуждения Жана де Мена, опираясь на собственный опыт — опыт женщины, которая знает о любви и супружестве значительно больше, нежели клирик, в силу своего социального статуса совершенно не разбиравшийся в подобных сюжетах, а потому судивший о них понаслышке [57] “Et de tant comme voirement suis femme, plus puis tesmoignier en ceste partie que cellui qui n’en a l’experience, ains parle par devinailles et d’aventure” (Ibid. P. 163–164). . По мнению поэтессы, автор «Романа о Розе» использовал для описания сексуальной жизни своих современников обсценные слова и выражения потому, что был буквально «одержим плотским» [58] “Je suppose que la grant charnalité, peut estre, dont il fu rempli le fist plus abonder a voulenté que a vie prouffitable” (Ibid. P. 165, курсив мой — O. T.). , и эта его невоздержанность полностью извратила изначальный замысел — создать «зерцало нравственности» (miroiter de bien vivre), как в своем трактате именовал «Роман о Розе» Жан де Монтрей [59] “Mirouer de bien vivre, exemple de tous estas de soy politiquement gouverner et vivre religieusement et sagement” (Ibid. P. 166). .

Не менее активным участником данной литературной дискуссии стал и канцлер Парижского университета Жан Жерсон. Любопытно отметить, что в его устных выступлениях, письмах и прочих сочинениях, посвященных критике «Романа о Розе», тема публичного обсуждения интимной жизни также заняла одно из центральных мест.

Особенно показательным с этой точки зрения являлся созданный в мае 1402 г. трактат «Видение о ‘Романе о Розе’», в котором этот вопрос получил свою оригинальную трактовку. Жерсона волновало не только то, что Жан де Мен совершенно открыто и крайне подробно писал о «постыдных» частях человеческого тела. Еще больше его возмущало превратное представление о морали в целом: вызывающее отрицание целомудрия и священных уз брака, призыв к свободной («безумной» в его терминологии) любви, к «продаже» своего тела невинными девушками любому встречному, будь то светский человек или клирик, к греху сладострастия, к сексуальным отношениям вне брака [60] “Et ce il fait par une vieille mauldite, pieur que diable, qui enseigne, monstre et en-horte comment toutes jeunes filles doivent vendre leurs corps tost et chierement, sans paour et sans vergoingne, et que elles ne tiengnent compte de décevoir ou parjurer, mais qu’elles ravissent tousjours aucune chose, et ne facent force ou dangier de se donner hastivement, tant quelles sont belles, a toutes vilaines ordures de charnalité, soit a clers, soit a lais, soit a prestres, sans différence” (Ibid. P. 300). .

Жерсон полагал, что ни говорить, ни писать о подобных греховных сюжетах нельзя, тем более — нельзя их изображать [61] Возможно, Жерсон имел доступ к некоторым из иллюминированных рукописей «Романа о Розе». И хотя Э. Ланглуа утверждал, что в них присутствовало крайне мало обсценных миниатюр (Langlois Е. Op. cit. Р. 32), знаменитый французский теолог возвращался к данной теме еще неоднократно. Он осуждал «постыдные» иллюстрации к «Роману» и в письме Пьеру Колю (Talia deme), и в серии проповедей Poenitemini: см. прим. 58, 74. Он также посвятил им отдельное небольшое сочинение, где размышлял о вреде, который наносят подобные образы молодым людям: Gerson J. Expostulatio ad potestas publiées, adversus corruptionem juventutis per lascivas imagines et alia hujusmodi // Johannis Gersonii Opéra omnia / Ed. par L.E. du Pin. Hagae comitum, 1728. Editio secunda. T. 3. Col. 291–292. См. в этой связи специальные исследования иллюминированных кодексов «Романа о Розе»: Fleming J.V. The Roman de la Rose: a study in allegory and iconography. Princeton, 1969 (особенно PI. 22, 27, 33, 41, 42); Huot S. Op. cit. P. 273–322. . Эти вопросы являлись, с его точки зрения, «священными и сакральными» (sainetes et sacrées), выносить их на публичное обсуждение означало подвергать их осмеянию, обесценивать их смысл [62] “II… nomme les parties deshonnestes du corps et les pechiés ors et vilains par paroles sainctes et sacrées, ainssi comme toute telle euvre faist chose divine et sacree et a adourer, mesmement hors mariage et par fraude et violence; et n’est pas content des injures dessusdites s’il les a publié de bouche, maiz les a fait escrire et paindre a son pouoir curieusement et richement, pour attraire plus toute personne a les veoir, oÿr et recevoir” (Livre des epistres. P. 301–302). v . Любой человек, ведущий себя столь неподобающим образом, по мнению канцлера, совершал тяжкое преступление «подобное убийству, воровству, мошенничеству или похищению [людей]» [63] “Seule laidure est de pechier, du quel touttefois on parle un chascun jour par son droit nom, comme de murtre, de larrecin, de fraudes et de rapines” (Ibid. P. 304, курсив мой — O.T.). , поскольку лишь тяга к сладострастию способна оказать на людские души столь сильное воздействие — тем более, с помощью слов и изображений [64] “Et qui est pieur feu et plus ardant que le feu de luxure?… Maiz que plus art et enflamme ces âmes que paroles dissolues et que luxurieuses escriptures et paintures?” (Ibid. P. 307). .