Ольга Тогоева - Дела плоти. Интимная жизнь людей Средневековья в пространстве судебной полемики

См. подробнее: Глава 11.

Не случайно он включил в свое повествование трогательный эпизод с покупкой Маргаритой на последние гроши двух яблок. На большее, очевидно, денег не хватило: “Elle n’avoit alors pour tout bien que six liards. En sortant de Strasbourg, elle acheta pour deux liards de pommes” (Richelot R. Op. cit. P. 2).

Подробнее см.: Armand F. Op. cit. P. 33–37,45-49, 70–71; Friedland P. Op. cit. P. 71–88.

Об идентичном положении палачей как изгоев и чужаков в русских городах XVII-начала XIX в.: Лотман Ю.М., Успенский Б.А. «Изгой» и «изгойничество» как социально-психологическая позиция в русской культуре преимущественно допетровского периода («свое» и «чужое» в истории русской культуры) // Лотман Ю.М. История и типология русской культуры. СПб., 2002. С. 222–232, здесь С. 229–230.

Подробнее об этой «моде» см.: The Clothes that Wear Us: Essays on Dressing and Transgressing in Eighteenth-Century Culture I Ed. by I. Munns, P. Richards. L„1999; Мелетинский E.M. Указ. соч. С. 18, 89, 117, 140–141; Строев А.Ф. «Те, кто поправляет Фортуну». Авантюристы Просвещения. М., 1998. С. 17–30; Неклюдова М.С. «Лживые одежды»: концептуализация травестии во французской культуре XVII в. // Теория моды: одежда, тело, культура. 2017. Вып. 2. С. 235–255 (с новейшей библиографией по теме). На русском материале см„в частности: Лотман Ю.М. Поэтика бытового поведения в русской культуре XVIII века // Лотман Ю.М. История и типология русской культуры. С. 233–254, особенно С. 235–238.

Registre criminel du Châtelet de Paris. T. 1. P. 157–164 (a. 1389).

“Iceulx mariez disoient à lui qui parle que quant il auroit aucune chose, qu’il le lui por-tast, et leur faist un signe du doy contre son nez, en passant par devant eulx, sans parler à lui ne dire mot aucun. Lequel qui depose, et aussi ledit Brun, recordant desdites enseignes, distrent, déposèrent ensemble, en la presence dediz mariez, que plusieurs fois ilz alerent ès haies devers lesdiz mariez, se partoient dudit marché, et que quant ilz leur fesoient le signe dessus dit, iceulx mariez se partoient dudit marché li uns après l’autre, et aloyent boire ensamble en une taverne, en laquelle ilz vendoient les biens par eux prins et emblez ausdiz mariez” (Ibid. P. 158–159).

Armand F. Op. cit. P. 20–24, 30–33; Тогоева О.И. История одного рукопожатия. С. 199–200.

“En l’une de ses chauces fu trouvé le bout d’un mordant d’argent coppé, au bout duquel mordant avoit pendu une petite cheisne d’argent, et au bout d’icelle cheisne une sonnette d’argent. Et aussi, en une des bourses dudit prisonnier, un autre mordant de.sainture coppé à une cheisne d’argent pendu au bout d’icellui mordant, et aussi ledit coustel tout nu” (Registre criminel du Châtelet de Paris. T. 1. P. 201–209, здесь P. 201–202).

Подробнее о деле Флорана де Сен-Ло см.: Тогоева О.И. «Истинная правда». С. 54–65.

“Ainsy comme il est acoustumé défaire, ilz avoient trouvé es solers dudit prisonnier iiij blans de huit d. pour pièce, et en sa bourse ledit pelle blanc, et aussy en la manche de son juppon ledit dé d’argent, et entre les deux huis du guichet de Chastellet une bourse semblable que exprimé avoit icelle Climence par sa depposicion су-dessus dite et es-cripte, et laquele, avec lesdiz pelle et dé, furent monstrez à icelle Climence, et que elle ot affermé par serement, et en la presence dudit prisonnier, que la bourse, dé d’argent, pelle, et les clefs qui pendoient à ladite bourse, estoient celi et ceulx desquieulx elle a су-dessus parlé, demandé fu de rechief et requis par serement audit prisonnier qu’il deist de ce la vérité” (Registre criminel du Châtelet de Paris. T. 2. P. 6–15, здесь P. 9, курсив мой — O. T.).

См. прим. 36.

Мелетинский Е.М. Историческая поэтика новеллы. С. 111, 113,127,147,151,160.

Пропп В.Я. Морфология волшебной сказки. М., 2003. С. 32–33,112,117,119–120,126.

См. прим. 26.

Тип волшебной сказки АТ 510 и 511, согласно классификации Аарне-Томпсона: Thompson S. The Types of the Folktale // Folklore Fellow Communications. Helsinki, 1973. № 184.

«С мачехой… у героя (героини) не может быть никаких точек соприкосновения в позитивном плане. Именно поэтому сюжет развивается в направлении полного отсоединения героя от начальной ситуации…, возникает своеобразное выталкивание его за пределы мира, в котором нарушаются родственные отношения, туда, где эти отношения могут быть восстановлены» (Мелетинский Е.М., Неклюдов С.Ю., Новик Е.С., Сегал Д.М. Проблемы структурного описания волшебной сказки // Структура волшебной сказки. М., 2001. С. 11–121, здесь С. 45, разрядка авторов — О.Т.). См. также: Там же. С. 28–29, 31–32, 38, 78,92–95; Пропп В.Я. Указ. соч. С. 32–33,79.

См. прим. 24.

Строев А.Ф. Указ. соч. С. 25, 124–125; Мелетинский Е.М. От мифа к литературе. М., 2001. С. 43, 51–52. Ср.: «Если рассматривать (с оговоркой на условность столь абстрактного построения) только сюжетный аспект, то западноевропейский роман XIX в. может быть охарактеризован как вариация сюжета типа “ Золушки\.. Сюжетная схема состоит в том, что герой занимает некоторое неподобающее (не удовлетворяющее его, плохое, низкое) место и стремится занять лучшее. Направленность сюжета заключается в перемещении главного персонажа из сферы “несчастья” в сферу “счастья”, в получении им тех благ, которых он был вначале лишен. Вариантами могут быть удача или неудача в попытке улучшить свой статус; герой может быть добродетельным или злодеем… Несмотря на возможность многочисленных сюжетных усложнений, все эти варианты имеют одну общую черту: речь идет об изменении места героя в жизни, но не об изменении ни самой этой жизни, ни самого героя» (Лотман Ю.М. Сюжетное пространство русского романа XIX столетия // Лотман Ю.М. О русской литературе. Статьи и исследования (1958–1993). СПб., 1997. С. 712–727, здесь С. 719, курсив мой — О.Т.).