Юрий Терапиано - Письма Ю. К. Терапиано В. Ф. Маркову (1953–1972)

Корвин-Пиотровский категорически отказался признать употребленные им в рассказах выражения неудачными, прибавив в конце своей заметки: «Я допускаю, однако, что даже в городе Тифлисе, где г-на Терапиано обучали русскому языку, все эти “изыски” не вызывают теперь протеста» (Корвин-Пиотровский В. Ответ Ю. К. Терапиано (Письмо в редакцию) // Там же. 27 августа. № 1570. С. 7).

Ответная реплика Терапиано была посвящена именно «национальному вопросу»: «Читать подобные строки без ощущения стыда за их автора невозможно. Трудно даже представить себе, до какого унизительного состояния он должен был опуститься, чтобы дописаться до подобных намеков. Нет, я не обучался в Тифлисе, в котором мне, к сожалению, так и не пришлось побывать. Вл. Корвин-Пиотровский имеет в виду, вероятно, мою фамилию. Она – греческого, а не кавказского происхождения, “Терапия” около Константинополя. Однако если бы я и был уроженцем Кавказа и учился в Тифлисе – что в этом позорящего? Почему одним росчерком пера Вл. Корвин-Пиотровский лишает всех “инородцев” (по старой терминологии) права на знание русского языка, права судить об “истинно-русских” писателях и, само собой следует, права быть русскими писателями? … Неужели Вл. Корвин-Пиотровский, бывший участник “Резистанса” считает возможным выступать теперь в роли гитлеровского чиновника из “Комиссариата по расовым делам” и задавать вопрос: “А не был ли ваш отец евреем?” вопрос, так недавно еще гостеприимно открывавший дверь в газовую камеру» (Терапиано Ю. Вынужденный ответ // Там же. С. 6–7).

Псевдонимом Петр Отшельник подписал две свои критические статьи М. А. Кузмин.

В конце октября 1960 г. Марков летал читать гостевые лекции в Иллинойском университете.

Свою рецензию Ольга Анстей завершала словами: «После первого сборника мы были вправе ждать от Маркова чего-то более цельного и менее расплывчатого, чего-то гармонически разрешающегося, а не оставляющего чувство недосказанности и неразрешенности» (Анстей О. «Гурилевские романсы» // Новое русское слово. 1960. 18 сентября. № 17359. С. 8).

Ольга Анстей назвала ритм «Гурилевских романсов» «гайаватовским». По ее мнению, «хуже получается, когда Марков сбивается с этого “гайаватного” тона и впадает (очевидно, вспомнив про свой пиетет перед Георгием Ивановым) в совершенно чуждую и не присущую ему манерку зарубежных парижских “мэтров”, которую хочется назвать, по меткому выражению нашего русского “слэнга” – “неглиже с отвагой”» (Там же. С. 8).

Имеется в виду издание: Христианство и Церковь: Избранные мысли Л. Н. Толстого по вопросам веры, религии, Бога, христианства, Церкви / Сост. А. И. Чернов. Нью-Йорк, 1960.

Поразмыслив, Адамович написал: «Пожалуй, даже хорошо, что цитата из “Воскресения” появилась в газетной статье, притом именно в юбилейные дни, – хотя, признаюсь, первое чувство мое было иное, т. е. мне показалось, что сделано это было напрасно и не вовремя» (Адамович Г. По поводу одной из глав «Воскресения» // Русская мысль. 1960. 17 ноября. № 1605. С. 2).

Присманова А. Вера: Лирическая повесть. Париж: Рифма, 1960.

Одоевцева И. Десять лет: Стихи. Париж: Рифма, 1961.

В большом обзоре новых поэтических книг (Луганов А. Одоевцева И. В. О сборниках издательства «Рифма» // Современник (Торонто). 1960. № 2. С. 59–62; 1961. № 3. С. 59–61) «Гурилевским романсам» Маркова была посвящена лишь одна страничка, зато весьма хвалебная: «Хотя Владимир Марков, поэт новой эмиграции, стоит в стороне от “парижской ноты”, но внутренне, в смысле вкуса и мастерства, он приближается к поэтам не только парижским, но и к поэтам конца петербургского периода. Можно с уверенностью сказать, что Гумилев пришел бы в восторг от “Гурилевских романсов” за то новое и неожиданное, что они вносят в нашу поэзию» (№ 2. С. 62).

Муза Диаспоры: Избранные стихи зарубежных поэтов: 1920–1960 / Ред. Ю. Терапиано. Франкфурт-на-Майне: Посев, 1960.

Текст выступления Адамовича вскоре был издан отдельной брошюрой «на правах рукописи»: Адамович Г. Толстой: Речь на собрании в Париже 3 декабря 1960 года. Париж, 1960.

Терапиано неточно цитирует стихотворение Одоевцевой «Все было, было, бы… Лето под лампой…» (Новый журнал. 1960. № 60. С. 68). У Одоевцевой: «Телевизион трещит в полубезлюдном зале».