Олег Мозохин - Синдикат-2. ГПУ против Савинкова

Борис Викторович загадочно улыбнулся, развел руки и тихо сказал: «Вот видите, Андрей Павлович, как мало нас осталось. Выбрать руководителя стало большой проблемой…»

Савинков замолчал, о чем-то размышляя, а затем решительно хлопнул ладонью по столу и произнес: «Принять руководство Центральным комитетом в Москве может только один человек — это я, Борис Савинков...» [185] ЦА ФСБ России. Д. Н-1791. Т. 8. Л. 137.

Но, перед тем как ехать, он должен прежде всего иметь на это согласие и желание Московского ЦК «НСЗРиС», так как он боится, не провалит ли он своим присутствием организацию. Павловский должен приехать за ним с согласия ЦК и с выполнением всех технических необходимостей (паспорта для троих, деньги, переправа и пр.). Ехать Савинков собирался не на месяц, а на все время, необходимое для подготовки восстания.

Что касается вопроса о «разногласиях», то, сидя в Париже, он никакого ответа дать не может, а просит подождать ЦК с разрешением этого и других организационных вопросов до его приезда. Но его одно мнение, которое он может высказать — это необходимость выделения особого террористического отряда.

Газета «За Свободу» с его приездом в Москву станет органом ЦК и будет руководиться им из Москвы, чего он из Парижа делать не может. Хочет, чтобы газета стала русской, а не только эмигрантской. При наличии средств необходимо иметь газету в Париже, но это дело будущего и средств.

Что касается вопроса о связи через консульства то он никакой непосредственной связи ни с кем, кроме французов, не имеет, да и никто не считается теперь с «бывшим послом Колчака», не имеющим даже средств для встреч и «хорошего фрака». Этот вопрос отпадет с его приездом в Москву, что он твердо и бесповоротно решил осуществить.

Всякие конференции, по его мнению, желаемого результата дать не могут, ибо он только на месте может все решить.

Возвратившись к вопросу о терактах, Борис Викторович указал на два объекта за границей: проживавшего в Италии председателя СНК А.И. Рыкова и полпреда в Англии Х.Г. Раковского. В России такими объектами он назвал Калинина, Сталина и Зиновьева.

На вопрос, что даст убийство Рыкова и Раковского, Борис Викторович ответил, что прежде всего этот акт легче выполнить заграницей, чем в России. За это в России расстреляют, а заграницей, наоборот, человек, совершивший его, станет героем, как Конради и Полунин. Процесс может быть использован как агитационный против коммунистов. Что касается Раковского, то при совершении этого акта в Англии большевики безусловно порвут с Англией, как со Швейцарией после процесса «Конради и Полунина» [186] 10 мая 1923 г. в ресторане отеля «Сесиль» в Лозанне Морис Конради убил Вацлава Воровского и ранил (намеренно несмертельно) двух его помощников: Ивана Аренса и Максима Дивилковского. Конради арестуют на месте преступления. Задержат и его сообщника Аркадия Полунина, который мог скрыться во Франции, но не сделал этого, желая разделить участь товарища. Он лично не участвовал в совершении теракта, однако был его инициатором. Процесс Конради и Полунина (5—16 ноября 1923 г.) фактически превратился в суд над руководством СССР. . Тем самым сойдут на нет англо-советские переговоры.

В Париже, куда может приехать Раковский, он будет точно знать от одного из своих друзей, очень близкого с Раковским, с которым будет обязательно обедать, — дату и время обеда.

На другой день Федоров прочитал в газете «Последние новости» о том, что председатель Совнаркома Рыков возвратился в Москву и приступил к исполнению обязанностей. Это известие огорошило Савинкова и очень опечалило, как видно было по его настроению.

В тот же день он опять просил передать Сергею Эдуардовичу, чтобы он не задерживался и «приезжал к нему, ибо срочно нужен для одного дела». Андрей Павлович указал Савинкову, что Павловский никак не мог расшифровать «невесты» в первом письме от января. Борис Викторович пояснил, что это — из террористических объектов. В тот же день во время беседы он сказал, что, конечно, лучше всех этот акт мог бы произвести он сам как террорист в прошлом, но теперь этого делать нельзя: это будет для него «политической смертью». Все скажут, что у Савинкова никого больше нет, если он сам пошел на это. А доверить организовать такую работу можно только таким людям, как «Серж».

Савинков рассказал, что ведет переговоры с Троцким, но не знает, чем они закончатся. Переговоры шли при посредничестве близкого к Троцкому военного Беренса, работавшего в прошлом с Александром Ивановичем Гучковым в Военно-промышленном комитете. В переговорах касались вопроса смены правительства в Москве, предоставления гражданских свобод — свободы слова, печати, собраний, исповеданий, частной собственности и пр. Беренс от имени Троцкого ответил, что поставленные пункты пока преждевременны.