Олег Татаренко - Баба Яга против!

Зима. Однако в землянке было тепло и уютно, в печи трещали дрова, в небольшом чугунке варилась каша. Под дубовым, грубо сколоченным, столом мирно спали ёжик и крот, а, что ещё им зимой делать, никто не обидит, ведь хозяин землянки – сам Леший. На столе еле теплилась керосиновая лампа, яблочко не первой свежести мерно каталось по тарелочке.

Тарелочка по праву считалось самым главным украшением любого жилища, особенно в зимнюю пору. Сам же, хозяин, сильно нервничал напротив в кресле-качалке. Сегодня транслировали хоккей, но изображение и звук то и дело пропадали. Леший крутил тарелку и так, и сяк, плевал в экран, стучал кулаком по столу, но все эти технические манипуляции помогали не на долго. Наконец, вспомнив тёмное заклинание, старый начал бормотать под длинный нос, в ожидании чуда. Чудо явилось.

В трубе ухнуло, повалил клубами чёрный дым, чугунок с кашей со свистом вылетел из печи, а в след за ним вылетела ведьма.

– Здарова, старый! Ты тут ещё не сдох? – ведьма бодро, по-собачьи, отряхнулась от сажи.

– Яга! Черти б тебя побрали б, помянёшь нечисть затемно, так она и явится! Чего не зашла, по нормальному, вон, котелок с кашей перевернула!

– Ага, как же, варил он! Да от твоей трубы за версту горелым несёт, я уж думала, сгорел поди, да хрен с тобой, что случится.

Бабка проковыляла к столу и щёлкнула пальцами. Каша с хрюканьем залезла обратно в котелок, а пережжённые её куски полетели со свистом догорать в печь. Горшок послушно водрузился на стол.

– Кашу-то хоть посолил?

– Соль вредна для организму! – парировал Леший.

Яга водрузила на стол из-за спины мешок и раскрыла. Запахло копчёным, заранее порезанное сало полетело в котелок.

–Ну, Яга, ну молодец, знаешь, как удружить, – довольный Леший достал деревянные миски и ложки,– ты, к стати, вовремя. Тут, вот, какое дело, сегодня хоккей, а тарелка, зараза, барахлит, часом не Змей ли Горыныч на крыло опять стал? Подскажи, кто с кем сегодня играет?

– А, мне пофиг, кто с кем играет, я фигурное катание смотрю. А Змею чего тут делать зимой? Он тварь перелётная, в тёплые края подался. Тебе ли не знать? Тоже мне, хозяин леса!

–, Это, конечно, да. А кто ж металлургам теперь домны раскалять будет? Не уж то уголь вовремя подвезли?

– Эх, темнота! И уголь, и нефть, и спирт, – бабка ухнула на стол бутылку,– сейчас всё есть, лишь бы люди работали, а Горыныч сейчас всё больше за кордон мотается. Это тут он огнемёт ходячий, а на Востоке он в большом почёте. А, на тарелку твою, грех жаловаться, ты бы мыл её почаще, да яблочко почаще менял бы, жмот.

– И не жмот! Купил, вот на рынке купил, а оно на китайском транслирует, выкинул кабанам, так и те не едят.

– Это, да, одно дерьмо продают, закордонное и в три дорога, – Яга полезла в мешок и достала из него спелое наливное яблоко. Протёртая тарелка и свежее натуральное яблоко, тут же выдали стерео звук и яркое цветное изображение, – Видал? Говорю же, жмот и жлоб!

– Да пошла ты! А ты вообще, чего припёрлась, вся такая щедрая, а? Чего тебе опять надо?

– Вот и козёл же, ты старый! Мне ещё по лету памятник поставили при жизни, так я, вот, только сейчас в город летала, поглазеть. Вот, типа проставляюсь!

– Брешешь, поди? Это ж за какие такие заслуги?

– Вот, сам смотри, – Яга щёлкнула пальцем по тарелочке, и изображение изменилось. На экране появился морозный Челябинск с высоты птичьего полёта, в центре города ракурс съёмки опустился вниз у кукольного театра,– Видал? Чистой бронзы пошло восемьсот килограммов, забыла уже, сколько это в пудах.

– Да, похожа, тебе там бы ещё весу трохи скинуть, да годков бы, я б опять посватался,– грустно сказал Леший и задумчиво ставился в тёмный западный угол. Там висел чёрный от времени, неизвестный портрет руки Андрея Матвеева, кого-то напоминающей красавицы.

– Ой, какие мы сентиментальные, вот, раскопал бы свою жилплощадь ещё б на три комнаты, я бы тогда, может и подумала бы. А на счёт моей красоты, так ты сам знаешь, Орифлейм и молодильные яблоки творят чудеса! Я, вот, совершенно случайно, свежий журнальчик с собой прихватила, на полистай на досуге.

– Ты мне зубы не заговаривай, за кой хрен тебе памятник поставили? Опять отраву какую-то новую придумала?

– Дурак, ты, и уши у тебя холодные! Забыл как я лет пять назад, город от метеорита спасла?

– Ага, как же, а две тысячи человек осколками побило?

– А другого выбора у меня не было, либо на Челябинск, либо на твой секретный заповедник, а я его в озере Чебаркуль утопила. Шестьсот килограммов да на такой скорости! Водяной со мной до сих пор не разговаривает. А, то, что людей камушками посекло, конечно фигово, но Челябинцы, знаешь какие суровые!