Олег Мозохин - Синдикат-2. ГПУ против Савинкова

Затем пришли на квартиру к чиновнику. Он с семьей и гостем сидел за столом и пил чай, так что у него не было возможности прочесть или снять копию. Чиновник ни читать, ни писать по-русски не умел. После того, как он выдал Леониду Николаевичу его бумаги, познакомил его со своим гостем — Александром Павловичем, просил помочь ему достать метрики и документы, которые остались у него в Минске, откуда тот бежал. Шешеня пообещал исполнить просьбу в благодарность за бумаги и записную книжку. Александр Павлович дал письмо, по которому Леонид Николаевич должен был получить документы. Письмо адресовано: Минск, ул. Кавалерийская, д. 18, Ивану Михайловичу Дроздовскому.

Вернувшись в Турковщизну, Шешеня в 10 часов вечера 27 апреля один перешел границу, пришел в поселок при ст. Радашковичи, нашел Крикмана, просидел у него в комнате день, вместе с ним к 10 часам прибыл на границу, где на польской стороне их ждал Фомичев с одним полициантом.

Крикман остался около границы, а Леонид Николаевич перешел на польскую территорию, забрал чемодан и Фомичева. Вновь перейдя на территорию России, шли полторы версты до подводы. Границу Иван Терентьевич переходил молча, всю остальную дорогу до Минска держался храбро, условившись с Леонидом Николаевичем, что будет делать только то, что тот ему скажет.

В Минск прибыли 29 апреля в 9 часов 30 минут, на поезд опоздали. На следующий день, 30 апреля, Крикман купил в Минске железнодорожные билеты и посадил Шешеню с Фомичевым на поезд. Иван Терентьевич чувствовал себя хорошо, всю поездку до Москвы держался свободно и весело. Из Минска написал два письма Соколовскому и Анфисе, которые Леонид Николаевич привез в Москву и сдал С.В. Пузицкому. В Москву они прибыл 1 мая в 12 часов дня [184] ЦА ФСБ России. Д. Н-1791. Т. 8. Л. 105–116. .

После прощания с Шешеней Андрей Павлович Федоров 18 апреля через Берлин, Кельн, Льеж выехал в Париж, куда прибыл 21 апреля в 1 час ночи. По пути из Берлина в Париж познакомился с румыном Бэнони, якобы долго жившим в Одессе, являвшимся очень близким человеком губернатора Одессы Гришина-Алмазова. С его слов, ему очень хотелось туда вернуться с коммерческими целями, но он боялся коммунистов, поскольку его подозревали в службе в белой контрразведке. Так, что он был вынужден уехать в Берлин. Говорил, что в контрразведке не работал, но крупной спекуляцией при содействии губернатора занимался. Хорошо владел немецким, русским, французским, польским, турецким, итальянским и английским языками. Паспорт весь испещрен разными визами. Федоров предположил, что Бэнони — французский разведчик.

При содействии Бэнони Федорову удалось устроиться в гостинице «Бристоль». Накануне Пасхи все гостиницы были заняты, но случайно, после долгих поисков номера по телефону, нашелся один номер, который Бэнони и уступил Федорову.

Утром 21 апреля Федоров отправился к Савинкову. Дома его не застал. На квартире ему вручили письмо, оставленное Борисом Викторовичем перед отъездом, в котором он просил обязательно его дождаться.

Прочитав письмо, Андрей Павлович отправился к жене Деренталя — Любови Ефимовне. Ее тоже не застал. В гостинице сказали, что сам Деренталь уехал из Парижа, а его жена вышла. При выходе из гостиницы встретился с ней. Она очень обрадовалась приезду Федорова, сообщила, что Борис Викторович и Александр Аркадьевич уехали, но они оставили на квартире Савинкова письмо. Федоров сказал, что письмо получил, сожалеет, что не застал Савинкова в Париже.

С этого дня Андрей Павлович с Любовью Ефимовной были почти все время вместе. Она сообщила, что поездку Савинков никак не мог отложить, что Александр Аркадьевич уехал раньше и в другое место, приедет не ранее середины мая.

В день встречи, 21 апреля, после обеда она передала Федорову, что его очень хочет видеть Сидней Рейли, который узнал о его приезде. Андрей Павлович согласился встретиться с ним вечером в кафе. Вечером и состоялось свидание с Рейли и его женой. Тот очень интересовался работой в России, вопросами экономического строительства, последней дискуссией в РКП, положением оппозиции и т. д. Спрашивал об условиях жизни в России, необходимых документах для проживания, строгостях в прописке, езде по железным дорогам, проверке документов и переходе через границу.

Задал вопрос: возможна ли по техническим условиям поездка Савинкова в Москву? Федоров ответил, что поездка возможна, переправа хорошая, Сергей Эдуардович живет более полугода и благополучно. Что касается взгляда московской организации на приезд Савинкова, то Федоров этого не знает, ибо такой вопрос не поднимали. Сам он считает, что это, конечно, дало бы максимум пользы.