Олег Мозохин - Синдикат-2. ГПУ против Савинкова

Правда» и журнал «Война и Революция», часть книг из польского заказа, приказы по ГАУ.

Весь этот материал в пакете надлежало послать через курьера И.Т. Фомичеву как представителю Мосбюро в Вильно, а тот должен был передать его в Экспозитуру. Для Ивана Терентьевича и поляков посылаемый курьер не знал содержания пакета, был мало посвящен в работу как Мосбюро, так и «Л.Д.» и «НСЗРиС», но человек он был безусловно верным, соратник Шешени. В свою очередь от поляков через Ивана Терентьевича курьер должен был получить письменное задание и дальнейшие инструкции, деньги, чернила для переписки и пр. Мосбюро в лице Шешени и Павловского посылает Секунде организационный доклад и препроводительное письмо при материалах с перечислением номеров приказов, чтобы Фомичев не смог что-либо присвоить.

По савинковской линии предусматривалось послать Ивану Терентьевичу письма от Шешени и Павловского с указанием о содействии курьеру в установлении связи между ним и Секундой, а также письмо-доклад Павловского Философову и Савинкову о своей работе, о работе в ЦК «НСЗРиС» в связи с развернувшейся внутрипартийной борьбой у коммунистов. Кроме того, Дмитрию Владимировичу и Ивану Терентьевичу предполагалось послать по 20 долларов от ЦК «НСЗРиС».

Поездка должна была ограничиться только городом Вильно, ее продолжительность планировалась от 9 до 12 дней [166] ЦА ФСБ России. Д. Н-1791. Т. 7. Л. 2–2 об. .

В командировку было решено в качестве курьера ЦК и московской «пляцовки» направить сотрудника КРО ОГПУ Григория Сергеевича Сыроежкина. Посылка официального сотрудника за рубеж объяснялась тем, что в самый кульминационный момент разработки, руководство КРО не желало вводить в нее нового секретного агента, который мог незначительной ошибкой испортить все дело.

Савинкову от Павловского с курьером было направлено зашифрованное письмо, в котором указывалось о двух противоположных течениях, возникших в Москве, в ЦК. Он писал вождю: «В верхах нашего объединенного торгового предприятия (то есть Московского ЦК) получились разногласия. Вы знаете, что мы сшиты из двух разнородных материй и теперь одни тянут в одну сторону, другие — в другую. Развала дела нет, но одни стоят за активную коммерческую политику, другие говорят о более медленном ведении операции».

С этого письма началась подготовка Савинкова к мысли, что в ЦК распри, которые могут привести к катастрофе огромного дела, тесно связанного с возвращением его к активной политической жизни.

С этой поездкой сотрудников ГПУ были связаны и другие задачи. Нужно было подготовить командировку представителя ЦК «НСЗРиС», а также договориться с поляками о переброске в СССР савинковцев, которых сочтет нужным направить в Россию Борис Викторович.

В ночь на 27 января с помощью Крикмана Григорий Сергеевич Сыроежкин благополучно перешел русско-польскую границу и явился в хутор Ганще, где зашел в дом полицианта. В ту ночь он не имел возможности следовать далее, так как при переходе сильно обморозил пальцы рук. Утром 27 января вместе с полициантом выехал в Турковщизны. Командира роты поручика Глуховского не застал, поговорил с его заместителем Курацким, сообщил ему номер документа Экспозитуры № 1, оставленного в декабре прошлого года. Тот долго не решался что-то делать, но в конце концов с сопровождающим направил его на с. Олихновичи. Оттуда через полчаса поездом выехали в Молодечно, где явились к начальнику постерунка (пост полиции) поручику Лясону.

Тот сначала смотрел на Григория Сергеевича подозрительно, затем, отпустив полицианта, пригласил его сесть. На вопрос, знает ли он в Москве М.Н. Зекунова, Сыроежкин ответил утвердительно, а затем произнес фамилию Секунды. После этого поручик вскочил с постели, оделся и начал разговаривать самым корректным образом, все время извиняясь за то, что он сперва посчитал Григория Сергеевича за бандита, и объясняя это тем, что в препроводительном письме Курацкого высказывалось такое предположение. В разговоре неоднократно вспоминали Зекунова, давая о нем самые лучшие отзывы.

За «ликером» Лясон начал жаловаться, что ему плохо живется, имеет холодную комнату, часто по нескольку дней не обедает, так как вынужден помогать семье, проживающей в Вильно, что трудно работать за отсутствием нужных средств. В пример, указал на какого-то Липова, работавшего безупречно в Радошковичах, для которого он с большим трудом выхлопотал перед капитаном Секундой жалованье в 10 долларов в месяц. Коснувшись Фомичева, Лясон сказал, что тот работает у Секунды по части заготовки «липовых» документов для работников Экспозитуры.