Иван Персиани - Размышления о Греции. От прибытия короля до конца 1834 года

Регламент о печати графа И. Каподистрии.

Греки беспрепятственно пользовались этой свободой вплоть до третьего года правления графа И. Каподистрии. В то время газеты, не зная меры, нападали на правительство, представляя его планы как губительные для независимости страны, и граф Каподистрия был вынужден устранить это зло, опубликовав регламент, согласно которому материальные границы свободы печати заключались в уплате залога в 4000 фениксов [233], который необходимо было внести в банк в виде звонкой монеты или банкнот.

Он отменен.

Этот регламент действовал до поражения графа Августина. Тогда вновь утвердилась распущенность, власть которой оставалась в силе и при правительстве регентства.

Новый регламент.

Последнее не чинило ей препятствий в течение шести месяцев по своем прибытии. Опасаясь, как бы печать не стала источником соблазна и крупных беспорядков, если бы каждому было дозволено безнаказанно нападать на существующее правительство с целью нарушить общественное спокойствие, распространять атеизм, оскорблять честь граждан клеветой и оговорами, регентство опубликовало регламент, лишь по форме отличавшийся от изданного графом Каподистрией.

Его положения.

Они состоят, в основном, в следующем:

1) Все, кто хочет заниматься издательским делом или литографией, должны предстать перед правительством и получить от него соответствующее разрешение. Всякий издатель, не выполнивший это условие, наказывается штрафом в размере от 50 до 400 др. и тюремным заключением от двух дней до двух недель.

2) Издатели обязаны внести залог в 5000 др. в амортизационный фонд под 4 %.

3) Они не имеют права публиковать никакое произведение или периодическое издание, противное принципам христианской религии или морали, а также выказывающее неуважение в адрес иностранных держав и их представителей, и подстрекающее к ниспровержению существующего порядка вещей или неповиновению законам. Все нарушители этих положений подлежат наказанию в виде тюремного заключения от шести месяцев до двух лет.

4) Издатель не имеет права печатать что-либо без подписи автора. Неисполнение этой формальности наказывается штрафом от 50 до 400 др.

Все газеты перестают выходить.

Это положение показалось журналистам слишком обременительным. Они сочли невозможным его исполнить. Поэтому после публикации королевского указа все газеты перестали выходить.

«Сотир» [234].

Только в первые дни 1834 года некто Скуфос с большим трудом первым сумел уплатить требуемый залог и выпустил новую газету под названием «Сотир». Она либерального направления, что вполне ясно из ее эпиграфа: «король, национальные свободы». Эта газета – орган Колеттиса и французской партии. Она не щадит ни министров, ни государственных служащих, не разделяющих мнений главы этой группировки. Вначале она была умеренной и в своих принципах, и в своих нападках. Позже, в особенности после поражения господ Абеля и Маурера, она утратила чувство меры: она преследовала, клеветала, изобличала сторонников как Маврокордатоса, так и Колокотрониса, не обходя стороной и иностранные державы.

Примеру господина Скуфоса последовали многие журналисты и вскоре появились «Афина», «Эон», «Этники», «Евангельская труба», «Военный эфор» и др.

«Афина» [235].

«Афина» первый раз вышла в Мегаре в 1832 году под эгидой конституционалистов, чьим органом и панегиристом она стала. При правительстве семи она была в оппозиции и продолжала придерживаться этой линии вплоть до опубликования закона о печати. Она исчезла с политического горизонта и вновь появилась во всеоружии после процесса Колокотрониса. В то время она объединилась со сторонниками Маврокордатоса, которые снабдили ее несколькими статьями, произведшими впечатление. Благодаря их помощи она энергично поддерживала интересы Колокотрониса и рубила и колола министерство шпагой отличного полемиста. Дошло до того, что ее редактор был привлечен к ответственности за диффамацию и оскорбление министра юстиции. Однако суд его оправдал благодаря нескольким судьям, разделявшим его взгляды.

«Афина» придерживается ультралиберального направления. Ее редактор, некто Антониадис, критянин по происхождению, – поклонник Лафайета [236], и, следовательно, убежденный якобинец. Он, так сказать, прирожденный враг министров и оппозиционер из принципа. Он хвалится тем, что не принадлежит ни к одной партии, и строит из себя независимого. До тех пор, пока сторонники Маврокордатоса писали в его газету, она была очень изысканной. Но с тех пор, как он порвал с ними, отказавшись публиковать их слишком ядовитые статьи, эта газета изобилует лишь банальностями и гадостями. Как бы то ни было, «Афина» пользуется большой популярностью, и все партии стремятся ее покорить. Нет такой уловки, на какую не пустился «Сотир», чтобы привлечь ее на свою сторону. Но его усилия оказались тщетными. «Афина» осталась несокрушимой.