Георгий Куницын - Открытые письма «архитектору перестройки» А.Н. Яковлеву

Эсеры обрекли себя на поражение именно тем, что, в сущности, отказались от своей исходной программы социализации земли, то есть от «черного передела» ее (поровну, на едока) между всеми крестьянами. Отказались — перед самым Октябрем 1917 года. Впрочем, тебе это всегда было «до фонаря»...

По известному изречению, власть в России осенью 1917 года «лежала в грязи», «на дороге», ее надо было только поднять. Здесь есть доля истины. Но необходимо и иметь в виду, что «лежала в грязи» все-таки не сама по себе власть, а брошенная эсерами победоносная крестьянская программа «черного передела», то есть многовековая мечта российского крестьянства — отобрать землю у помещиков. Лежал «в грязи» Крестьянский Наказ, составленный в провинциях России, требовавший равных наделов земли, составляющей общенародную (но отнюдь не государственную!) собственность (точнее — это «всенародное достояние»).

Ленин и «поднял» этот Крестьянский Наказ в сентябре 1917 года, ибо понял, что в нем действительная судьба России на весь ее революционный период. Ленин понял, что и он сам ранее бессмысленно и тупо отрицал наиболее реальные социальные возможности российского крестьянства. «В грязи лежала», конечно, не власть, но сама возможность победы не только крестьянской, но и мнимо пролетарской (призрачной) революции. «В грязи», то есть прямо на столбовой дороге истории, оказался выброшенным самой историей, стало быть, и не западный, а свой, исконный, кондовый, первобытно-общинный социализм. Он же, этот социализм, вовсе не против частной собственности. Просто он не дорос до нее. Потому и отрицает ее... Из него при определенных обстоятельствах вырастает «казарменный коммунизм».

Письмо двенадцатое

Любая партия, которая, придя к власти, приняла бы в качестве Декрета о земле именно Крестьянский Наказ, была тогда обречена на победу... Но именно этого и не понимали сами эсеры! Одетая в серые шинели история привела их к власти, а они не только не отдали землю крестьянам, но в конце концов приняли программу своих антиподов кадетов — курс на сохранение крупного частного землевладения, то есть линию на отказ от «черного передела». Нелепость. Ради этого передела когда-то и возникла сама эсеровская партия...

Эсеры затянули до невозможности сам созыв Учредительного собрания. И наконец, не удержали в своих руках никаких вообще рычагов управления. Они, именно они и уронили «в грязь» власть в России.

Ленин — как в полном смысле политик именно XX века, когда вне нравственный прагматизм стал сутью и практикой любой реальной политики, — решительно превосходил (прежде всего именно этим) всех своих противников и оппонентов. Далее я постараюсь дать анализ и других характерных особенностей ленинской политической методологии. Сейчас затрону только один из его самых результативных исходных и победных принципов. Он полагал, что в политике по отношению к массам, поскольку дело касается миллионов людей, следует выдвигать для осуществления только то, что «народ сознает», то есть — что он требует. Не то, что партия «с высоты вождей ее считает целесообразным, но это-то людям и непонятно, потому и чуждо народу, а именно то, что приемлют и жаждут сами миллионы и десятки миллионов людей — пусть лично и сам Ленин не считает эти требования наиболее справедливыми. Вот и вся «тайна», почему люди шли за ним.

Сейчас-то, сегодня, обычно все сводится к грубому третированию Ленина. Это и говорит опять-таки о примитивизме нынешнего глубоко конфликтного сознания. Надо, однако, понять: подлинный и самый масштабный популизм — это именно ленинская методология в политике. Ленин — родоначальник победного популизма.

Непревзойденный образец именно популизма — это перехват власти большевиками у эсеров 25 октября 1917 года. Метафорически вполне верно сказано, что в тот момент «власть валялась в грязи», «на дороге», ибо Временное правительство так и не сумело сколько-нибудь ощутить ее в своих руках. Эту упавшую власть ранее иллюзорно поддержали, помимо эсеров, до осени 1917 года — октябристы, кадеты и меньшевики. Сугубо иллюзорно. Власть не побывала тогда пока только у большевиков. Пока. Мало кто их и принимал всерьез. На такую страну их и было горстка. Активистов — 40 тысяч. Многие политические требования их — например, пресловутую национализацию земли — к тому же не принимали как раз крестьяне.

Что же потом произошло?

Важны, думается, особенно два таких эпизода: а) полнейшее поражение большевистской программы национализации земли в конце мая — начале июня 1917 года, на первом съезде крестьянских депутатов; доклад делал сам Ленин; б) опубликование в эсеровской газете «Известия» в августе 1917 года Крестьянского Наказа (составленного из 242 подобных один другому наказов из провинций). Прочитав его, Ленин наконец пришел к заключению: вот это и есть, оказывается, реальная аграрная программа для тогдашней России.