Дуглас Локвуд - Я — абориген

Но за что, за что я мог быть так наказан? Ведь я не сделал ничего плохого. У меня не было дурного глаза. Я не был идиотом, которого следовало убить, чтобы он не производил на свет себе подобных.

До сих пор я по сути дела не знаю, в чем провинился, хотя на этот счет существует несколько предположений. В нашей семье считают, что я был «отпет» по ошибке при торжественной разрисовке тела перед ритуальным корробори — ябудурава. Это серьезный проступок.

Ябудураву танцуют кенгуру, гуана, дикая слива, дикий апельсин, змея и другие тотемы племен с реки Ропер [8] Тотемизм — одна из форм первобытной религии, вера в сверхъестественную связь или родство между группами людей и определенными видами материальных предметов, чаще всего животными и растениями. Такие животные, растения и другие явления материального мира, с которыми люди обычно считают себя связанными узами кровного родства и происхождения, называются тотемами, а группы людей, объединенные верой в общее происхождение или связь с определенным тотемом, — тотемическими группами или тотемическими родами. В Австралии такие группы, или роды, имеют и свои особые тотемические церемонии, обряды, во время которых посвященные в ритуальном танце (корробори) изображают действия своих тотемических предков в мифические «Времена сновидений» или же стремятся умножить количество тотемических животных и растений посредством магического воздействия на них (обряды плодородия). . Этот ритуал распространен к востоку от залива Карпентария; к западу от Элси, фермы Невер-Невер; к северу от Майнору, где проходит граница Арнемленда; к югу от истоков реки Ходжсон.

В племени алава ябудурава не сопровождается песнями или игрой на диджериду [9] Диджериду — деревянная труба, один из очень немногих музыкальных инструментов коренных австралийцев. Распространена на севере Австралии. Другой, более распространенный музыкальный инструмент — особые деревянные палки (иногда их заменяют бумерангами). Удары палок и гудение диджериду сопровождают пение и танцы аборигенов. — единственным аккомпанементом служат удары палок. Исполняется ябудурава периодически с января по июнь, причем в отличие от других церемоний, происходящих ночью, ябудураву танцуют при свете солнца, заканчивают не позднее четырех часов пополудни, и только в заключительный день это корробори продолжается до зари. Таков закон.

Женщины на корробори не допускаются. Они должны находиться на расстоянии не менее полумили от него. Если в те годы, когда был молод мой дед, женщина приближалась к месту ябудуравы, ей немедленно отрубали голову, да и сейчас она скорее всего поплатилась бы за дерзость жизнью.

В последнюю ночь женщины могут подойти к корробори на пятьдесят ярдов, но головы их должны быть покрыты одеялами, чтобы они не видели, как сто или более мужчин с разрисованными телами исполняют последние тайные ритуалы.

Мои двоюродные братья покрывали мое тело узорами, точно следуя указаниям старших. Они должны были до мельчайших подробностей соблюсти сложный рисунок. Если они допускали ошибку, корробори не начиналось. Распорядитель церемонии не давал разрешения, участники усаживались и ждали, пока рисунок на моем теле будет исправлен. Но абориген, затаивший злобу против сородича, мог умышленно ошибиться, совсем немного, чуть-чуть, так что это выявлялось лишь после начала церемонии, когда остановиться уже было нельзя. Так приходила беда.

В семилетнем возрасте я, конечно, еще не участвовал в ябудураве. Как же могло случиться, что меня «отпели» за неточный узор на моем теле?

Задолго до прихода Христа к аборигенам мы уже подчинялись многим законам, которые нам потом дала Библия. Один из них — заповедь Моисея о том, что вина отцов падет на детей и на детей детей до третьего и четвертого рода.

Этот древний обычай распространен среди большинства австралийских племен. Часто за грехи старого человека убивают мальчика. Таким образом кара становится более ощутимой. Непосредственный виновник проступка мог перешагнуть возраст, когда он в состоянии зачать детей, а перед мальчиком впереди вся жизнь. Смерть ребенка убивает его потенциальных потомков до третьего и четвертого рода и даже дальше, особенно в таком обществе, как наше, где на века установлено, кто на ком может жениться.

Итак, мне было предназначено умереть от самовнушения.

До болезни я был счастлив, беззаботен и здоров, как и любой австралийский мальчик. О насилии, сглазе или смерти я и подумать не мог. Но тут за несколько минут у меня подскочила температура, а желудок вновь взбунтовался.