Василий Мизин: Снайпер Петрова

— Совсем постарела, старуха стала, — пожаловалась она медсестре Зое Сидоровой.

Теперь она чаще смотрела в небольшое круглое зеркальце, разглаживала лоб и щеки, стараясь разогнать морщины.

Как-то, сидя с Зоей в землянке, они решили написать письма домой.

— По последнему фронтовому напишем, Нина Павловна, а то больше, наверное, не успеем, война вот-вот кончится…

— Давай, Зоенька, напишем…

«Дорогая моя, родная дочурка! Устала я воевать, детки, ведь уже четвертый год на фронте. Скорей бы закончить эту проклятую войну и вернуться домой. Как хочется обнять вас, поцеловать милую внученьку! Может, и доживем до этого счастливого дня.

…Скоро мне вручат орден Славы первой степени, так что бабушка будет полным кавалером, если доносит голову до конца…»

Не успела Нина Павловна свернуть листок в традиционный солдатский треугольник, как ее вызвали в штаб.

Старший писарь передал ей бумажку и добавил:

— Поедете за пополнением, тут все написано…

В тот день старшина Петрова была в веселом, предпраздничном настроении. Приближался Первомай.

Май 1945 года всем виделся самым счастливым. Солдаты уже поговаривали о скорой демобилизации. Основание было. В штабах срочно готовили списки агрономов, зоотехников…

30 апреля, возвращаясь из командировки, она совсем случайно встретилась со своей подругой Татьяной Лаврентьевной Константиновой. Это случилось ранним утром на перекрестке дорог, где части дивизии, совершая небольшую перегруппировку, оказались рядом. Бойкая регулировщица взмахом флажка четко пропускала подразделения. Подруги не виделись давно: то бои, то марши, а тут вдруг такая неожиданная встреча!

— Танюша, милая! — крикнула Петрова, первой увидевшая подругу.

Их уставшие глаза засветились радостно. Некоторое время обе как-то не находили нужных слов. А колонны шли и шли… Они стояли за кюветом, в сторонке, под обгорелой березой, на пригорке.

— Знаешь, Таня, давай встретимся второго мая в нашем полку. Придешь?

— Конечно, обязательно. Наговоримся вдоволь. Скоро поедем домой. Как много мы отмахали от родного Ленинграда!

— Обратно-то поездом будут отправлять, не пешком же… Разве дойдешь?

— А я, Нина, домой ползком бы доползла, честное слово, вот до чего охота…

Мимо проехал командир полка майор Семенко.

— Старшина Петрова, вас подвезти?

— Спасибо! Григорий Иванович, я с пополнением.

— Тогда ладно! Счастливо добраться до места. Через несколько минут расстались и подруги в надежде на скорую встречу.

Вечерело. Проходя через небольшой городок с группой новобранцев, Нина Павловна стала подумывать о ночлеге. Дорога шла мимо какого-то особняка, в котором уже расположилось чье-то подразделение. И вот радость!

— Товарищи! Да это же наша минометная батарея. Нам страшно повезло!

Петрову знали все хорошо и встретили радушно.

— А почему вы здесь? — полюбопытствовала Нина Павловна у командира взвода младшего лейтенанта Радимира Яковлева.

— Причина одна — бензин кончился. Командир батареи уехал на мотоцикле и должен прислать канистру. Он будет нас ждать в районе переправы через Вест-Одер.

— А это далеко отсюда?

— Нет, рядом. Километров семьдесят осталось. Как привезут бензин, быстро догоним своих.

Пока старшина Петрова беседовала с Яковлевым, другой командир огневого взвода Чернышев хлопотал около кухни, готовя ужин с поваром по случаю прибытия гостей.

За столом было весело. Смех гремел на весь небольшой приземистый особняк. Потом запела Нина Павловна. Ей подпевали все.

…Утро 1 мая.

Солнце лениво выползало из-за туманного горизонта, и на чуть пробившейся из-под земли траве еще поблескивала тысячами жемчужинок холодная роса.

У машины толпился минометный расчет и попутчики. Солдаты укладывали свои пожитки, прицепляли миномет.

— Нина Павловна, прошу вас в кабину. — Яковлев широко открыл дверцу, смахнул с сиденья пыль. Потом поторопил солдат и подошел к шоферу Свиридову: — Ты, Миша, промчи маму Нину с ветерком, а то она всю войну пешком да пешком.

— Будет все в порядке! Не впервой.

Младший лейтенант наказал старшему сержанту Букрееву:

— Смотрите! Не проглядите командира батареи, он вас встретит не доезжая переправы.

Машина, чихнув, быстро стала набирать скорость. Петровой не сиделось. Она то припадала к лобовому стеклу, то долго смотрела по сторонам.

— Зачем я только согласилась ехать с вами, сидишь как в клетке… Право, не пойму, — говорила она шоферу, — то ли дело пешочком…