Марина Цветаева: Тетрадь третья

— И о нем. — )

П. П. С<���увчинский> [12] Сувчинский Петр Петрович (1892–1985) — музыкальный критик, один из лидеров евразийского движения, соредактор журнала «Версты». — мне:

— Через десять лет забудут!

— Через двести — вспомнят!

Еще — Красная шляпка:

— Что меня в этом возгласе обрадовало, озолотило, осчастливило? Сознание, что и на этот раз не выдумала, что это есть — помимо меня. Что — увидела, не нагадала. Освобождение от вечной муки сомнений поэта, навязанной ему всеми его ненавистниками и доброжелателями: а может быть ты всё это выдумал? (В устах ненавистника — хула, доброжелателя — хвала, в ушах и сердце поэта — мука. Мы ведь только (и точно) правды хотим: вещи как она есть (внутри).)

Поэт: Иоанн, из к<���оторо>го постепенно делают Фому.

Dunkle Zypressen!

Die Welt ist gar zu lustig —

Es wird doch alles vergessen. [13] «Темные кипарисы Мир слишком весел — Все будет забыто» (нем.) Цитата из ст-ния Т. Шторма «Frauen-Ritornelle»; Цветаева ошибочно приписывала эти строки Н. Ленау.

(Этих стихов Lenau, виденных когда-то в детстве в альбоме моей матери (ее рукой), я потом никогда не обнаружила — два раза покупала из-за них Lenau — нету!)

…Не говори с тоской: их нет,

Но с благодарностию — были. [14] Из ст-ния В. А. Жуковского «Воспоминание».

(Оба — эпиграфы для П<���ерекопа>)

После этой записи начинается П<���ерекоп>. Первые строки, карандашом:

Земля была суха, как соль —

Земля хотела пить

(просила — пить)

(NB! Потом не вошло — жаль: символ — и достоверность. 1938 г.)

Не странно: на солончаке

Кончалась соль земли

Черепах будем жрать

(пометка «soup de tortue»… [15] «черепаховый суп» (фр.). )

Пометка: П<���ерекоп> начат 1-го августа 1928 г., в Понтайяке. Дай Бог!

Отрывок письма: — Мой родной, Вы не знаете, как сжалось у меня сердце, когда я по возвращении прочла «только не в четверг après-midi [16] после полудня (во второй половине дня) (фр.) » — это, кажется, моя первая боль от Вас, я увидела, что в своей безрасчетности — просчиталась, либо Вы мне мстите (мне — Вы, когда мы — братья!) — либо мы (Вы + я, я + Вы) в данную минуту жизни для Вас не то, что для меня, т. е. не ВСЁ. Какая-то другая жизнь, где меня (нас с вами) нет, другие уговоры, и — главное — за час до моего отъезда. Родной, неужели Вам с другими лучше, чем с нами. Как мне больно.

(Очевидно — Н. П. Г<���ронскому> и очевидно — случайно посреди тетрадки, на первом свободном месте, п. ч. уехала значительно позже, а тут — отъезд. МЦ. 1938 г.)

Мур — 9-го августа 1938 г. [17] Очевидно, описка в дате и следует читать: «1928».

— Очень, очень жалко, что папа уехал! Я теперь с одним мамом остался!

…В четверг Вы [18] Обращено к Н. П. Гронскому были один дома, в субботу я — одна, а встретились мы в пятницу. Что это, как не жизнь, с ее непрерывными случайностями, с ее мазней, жизнь — обратное сну (чистовику сна), где всё когда надо и как надо.

Zur rechten Zeit — am rechten Ort — der rechte Mann — das rechte Wort [19] В нужное время — в нужном месте — нужный человек — нужное слово (нем.) (NB! спросите у папы [20] Отец Н. П. Гронского — Павел Павлович Гронский (1883–1937), по образованию юрист, писал также на исторические темы. ).

Мы бы сейчас чудесно говорили — еще потому, что сейчас последнее небо дня. (А будет — небо последнего дня!)

(NB! Для моего собеседника настало — скоро: 2 <���фраза не окончена> [21] Н. П. Гронский погиб в результате несчастного случая на станции парижского метро «Pasteur» 21 ноября 1934 г.

Двум смертям — не бывать

А ну как — н

Мур — Рыбаката (Рыба-Кит)

— Куда садится? — Зá море. — Ему же страшно! Оно утонет! Оно в Рыба-Кит утонет! Рыба-Кит — злой!

(20-го авг<���уста> 1928 г.)

Отрывок письма (другому — самым подлым образом меня предавшему — за 2 года до этого письма) [22] Обращено к Даниилу Георгиевичу Резникову (1904–1970), поэту и критику. —

— Es war einmal ein junger Kaufmannssohn. [23] Жил-был юный купеческий сын (нем.) — Так начиналось.

Не малодушие — не Великодушие — меня заставляет — мне дозволяет — Вам писать это письмо, просто — Душа: безвоздушность, в к<���отор>ой живу.

Вы меня выдали (предали), я Вас — нет. Никогда не простила бы Вам, если бы в ответ выдала Вас — я.