Чарлз Дарвин: Путешествие натуралиста вокруг света на корабле "Бигль"

Повадки морской улитки и спрута

Скалы св. Павла — невулканического происхождения

Своеобразные инкрустации

Насекомые — первые поселенцы на островах

Фернанду-ди-Норонья

Баия

Полированные скалы

Повадки рыбы Diodon

Пелагические Confervae и инфузории

Причины окрашивания моря

Корабль флота ее величества, десятипушечный бриг «Бигль» под командой капитана королевского флота Фиц-Роя отплыл из Девон-порта 27 декабря 1831 г. после того, как сильные юго-западные ветры дважды принуждали его вернуться. Экспедиция имела целью довершить гидрографическую съемку Патагонии и Огненной Земли, начатую экспедицией капитана Кинга в 1826–1830 гг., произвести съемку берегов Чили, Перу и некоторых островов Тихого океана и, наконец, провести ряд хронометрических измерений вокруг земного шара. 6 января мы достигли Тенерифа, но высадиться нам не позволили из опасения, что мы можем завести холеру; на следующее утро мы видели, как солнце, показавшись из-за причудливых очертаний острова Гран-Канария, вдруг озарило Тенерифский пик, между тем как низкие части острова все еще скрывались за кудрявыми облаками, То был первый из тех многих восхитительных дней, которых мне никогда не забыть. 16 января 1832 г.мы бросили якорь у Порто-Праи на Сантьяго [Сантьягу], главном острове архипелага Зеленого Мыса.

С моря окрестности Порто-Праи выглядят безжизненными. Вулканический огонь прошедших веков и палящий зной тропического солнца сделали почву во многих местах непригодной для растительности. Местность постепенно поднимается плоскими уступами, по которым разбросаны там и сям конические холмы с притупленными вершинами, а на горизонте тянется, неправильная цепь более высоких гор. Картина, открывающаяся взору сквозь туманный воздух этой страны, очень любопытна; впрочем, едва ли человек, только что побывавший в роще из кокосовых пальм, куда попал прямо с моря, и притом впервые в жизни, может судить о чем-либо, — настолько он полон переживаемым счастьем. Остров этот обыкновенно считают весьма неинтересным, но человеку, привыкшему к одним только английским пейзажам, новый для него вид страны совершенно бесплодной кажется исполненным величия, которое было бы нарушено, будь зелени больше. На обширных пространствах лавовых полей едва ли отыщешь хоть один зеленый листок, а между тем там умудряются поддерживать свое существование стада коз и даже несколько коров. Дожди здесь выпадают очень редко, но в году есть один короткий промежуток времени, в течение которого идут сильные ливни, и сразу же после того из каждой трещины пробивается слабая зелень. Она скоро засыхает, и этим-то естественным сеном и питаются животные. На этот раз дождя не было весь год. В эпоху открытия острова в ближайших окрестностях Порто-Праи было много деревьев, но их безрассудное уничтожение сделало эту местность, как и остров св. Елены и некоторые из Канарских островов, почти совершенно бесплодной. Широкие и плоские долины, многие из которых всего несколько дней в году служат руслом для воды, одеты зарослями безлиственных кустарников. Немногие живые существа обитают в этих долинах. Самая распространенная здесь птица — зимородок (Dacelo lagoensis), который смирно сидит на ветках клещевины и оттуда стремительно набрасывается на кузнечиков и ящериц. Он ярко окрашен, но не так красив, как европейский вид, от которого он значительно отличается также полетом, образом жизни и местообитанием, предпочитая обыкновенно самые сухие долины.

Однажды я поехал с двумя офицерами в Рибейра-Гранде [Ри-бейра-Гранди], селение, лежащее несколькими милями восточнее Порто-Праи. До самой долины св. Мартина местность имела все тот же унылый, мрачный вид; здесь, однако, благодаря маленькому ручейку разросся оазис роскошной растительности. Не прошло и часа, как мы приехали в Рибейра-Гранде, где нас поразил вид развалин большой крепости и собора. Этот городок, пока не была засыпана его гавань, был главным городом острова; теперь вид у него довольно грустный, но все-таки весьма живописный. Заполучив в проводники чернокожего патера, а в переводчики одного испанца, принимавшего участие в Пиренейской войне за независимость, мы посетили группу зданий, среди которых главное место занимала старинная церковь. Здесь покоятся губернаторы и капитан-генералы архипелага. На некоторых из надгробных памятников сохранились даты шестнадцатого столетия. Одни только геральдические украшения и напоминали нам в этом уединенном уголке о Европе. Церковь, или часовня, составляла одну из сторон четырехугольника, посредине которого росла большая группа бананов. На другой стороне находился госпиталь, в котором содержалось человек двенадцать больных, весьма жалких на вид.