Роберт Фулгам - Все самое важное для жизни я узнал в детском саду

Старина Франклин был тогда во Франции в качестве полномочного представителя недавно образовавшихся Соединенных Штатов Америки. Тот самый — с ключом, воздушным змеем, молнией, двухфокусными очками и печатным станком. Когда один из стоявших рядом с Франклином спросил, какая польза от этого самого шара, Франклин дал ответ, вошедший в историю: «А какая польза от новорожденного?» Такой человек, как Франклин — любознательный и с богатым воображением, — прекрасно отвечал на собственные вопросы, и в его дневнике появилась запись: «Этот шар откроет человечеству небо». Следует заметить, что и крестьяне оказались по-своему правы. Ибо шар стал предвестником великого зла: через много лет деревня будет стерта с лица земли бомбами, падающими с неба. Но не будем забегать вперед.

Итак, за несколько месяцев до того памятного июньского дня некто по имени Жозеф-Мишель Монгольфье коротал вечер у камина. Он пристально смотрел на огонь, на то, как искры, увлекаемые дымом, летят вверх по дымоходу. Тут начался полет и его фантазии, увлекаемой дымом. Раз дым идет вверх, то почему бы не перехватить его и не набрать в мешок? Вдруг мешок тоже поднимется, да еще с чем-нибудь или с кем-нибудь в придачу?

Мужчина средних лет, сын преуспевающего владельца бумажной фабрики, приверженец великой религии XVIII века — Науки, натура яркая и страстная, к тому же располагавшая свободным временем, — таков портрет господина Монгольфье. И он взялся за дело вместе с практичным, рассудительным младшим братом Этьенном; да и отцовские средства пригодились. Сначала пробовали бумажные пакеты, затем шелковые мешки и, наконец, остановились на тафте с покрытием из смол. И пожалуйста вам — вуаля! Настал день, когда с площадки в Версальском парке взмыл вверх воздушный шар, поднявший в небо овцу, петуха и утку. Все вернулись целы-невредимы, а это означало, что там, в вышине, никаких ядовитых газов нет, как того опасались раньше.

Активнее других поддержал братьев Монгольфье молодой химик Жан-Франсуа Пилатр де Розье. Ему не хотелось делать шары — ему хотелось полететь на одном из них. Братьев интересовали научные эксперименты. Братья были умудренные жизненным опытом наблюдатели — и только. А Пилатр хотел летать . Он был молод и жаждал приключений. И вот осенью, 21 ноября того же 1783 года его мечта сбылась. В парке королевского дворца в Ля-Мюет, в Булонском лесу, ровно в 13.54 его мечта воплотилась в великолепном шаре размером с семиэтажный дом, разукрашенном знаками зодиака и монограммой короля. Все выше и выше поднимался Пилатр — далеко внизу остались верхушки деревьев и колоколен; он пролетел пять миль и приземлился на другам берегу Сены.

Жозеф-Мишель и Этьенн Монгольфье прожили долгую и плодотворную для науки жизнь, смерть встретили тихо, в своих постелях, на родной земле. Жан-Франсуа Пилатр де Розье через два года после своего исторического полета пытался пересечь Ла-Манш с запада на восток, но его воздушный шар загорелся, и совсем еще молодой воздухоплаватель упал с неба и разбился. А много лет спустя его праправнук одним из первых во Франции стал летать на аэропланах.

К чему я это все рассказываю? А к тому, что поистине велика сила (и цена) воображения. «Воображение важнее знаний». Это слова Эйнштейна, а уж он зря не скажет.

А еще мой рассказ о том, как люди с богатым воображением встают на плечи друг другу, и тянется цепь: от земли до воздушного шара, до человека в корзине шара и к человеку на Луне. Все правильно: одним суждено быть наземной командой — крепить стропы, разводить костры, мечтать и грезить, отправлять шар в полет, смотреть, как он поднимается в небо; другие же созданы, чтобы летать и бросать вызов неизведанному. Об этом в нашем рассказе тоже говорится.

Такое приходит на ум в переломные моменты в жизни наших детей, когда те поднимаются на следующую ступеньку: прощаются со школой, с колледжем, с родительским гнездом. Чем напутствовать их, что дать с собой в дорогу? Воображение, а еще — дружески подтолкнем вперед и вверх и благословим.

Подойдите-ка сюда, дети. Сюда, к краю. Хочу показать вам кое-что. Страшно, отвечают, но очень интересно. Ну подойдите же, заставьте работать воображение! И дети подходят. И заглядывают за край. Мы подталкиваем их. И они летят. Нам — доживать свой век и уснуть вечным сном дома. Им — покинуть отчий кров и погибнуть вдали от дома, где-нибудь в дороге. И воодушевлять тех, кто будет после, тоже подойти к своему краю и — взлететь.